В погоне за вечностью

Штольц аккуратно расставил свечи по периметру подноса. Затем он не спеша развязал мешок и высыпал на поднос белый порошок.

— Костная мука, — прокомментировал он, тщательно ровняя порошок на подносе, — мне пришлось купить несколько десятков мощей разных конфессий и смешать в определённой пропорции.

Кромов поморщился.

— Гюнтер, мы же всё-таки — учёные. Вот это, — он кивнул на стол с подносом, — совсем уж отдаёт антинаучным бредом и средневековым колдовством.

— Свечи, — продолжил Гюнтер, не обращая внимания на реплики друга, — сделаны в Тибете. А для того, чтобы тебе всё это не казалось антинаучным…

Жестом фокусника Штольц достал из-под стола аппарат, внешне напоминающий плод соития компьютера и ткацкого станка. Электронные платы и микросхемы в этом устройстве были нанизаны на основу из нитей, глиняных элементов и медных трубок.

— Это — моя последняя попытка, — Гюнтер приладил аппарат над подносом и зажёг свечи. — Я сумел объединить тибетскую доску для разговора с духами и детектор квантовых флуктуаций. Вспомни! Все исследования Марики были пограничными. Сплав науки и метафизики. И если она обрела бессмертие вне тела, она сможет сейчас нам об этом сообщить! — он включил аппарат и сел в кресло.

Устройство тихонько гудело, сообщая о своей работе. Свечи горели с треском, наполняя комнату малоприятным запахом. Гюнтер закрыл глаза, надеясь на чудо.

∞

Звонок Марики застал Штольца врасплох. Он как-то уже даже подзабыл, что в начале пути их было трое. Они с Кромовым только добились серьёзного успеха, победили в ООН, корпорация «Вечность» начала приносить по-настоящему большие деньги, и Гюнтер учился наслаждаться бессмертием.

Лицо на экране телефона было знакомым, но что-то его смущало. Гюнтер внимательно всматривался в экран и внезапно понял: Марика постарела. Они так долго работали над бессмертием, были так увлечены своей борьбой, что совершенно забыли про естественный ход времени. «Сколько же ей лет?» — прикинул Штольц, вглядываясь в черты, которые он, казалось, так недавно боготворил. На экране отражалась седая, измученная женщина. «А ведь ей почти шестьдесят, — прикинул он. — Кажется, я заигрался со временем и упустил свой шанс».

— Гюнтер! Ты слышишь меня? — голос Марики вырвал его из задумчивости.

— Да, конечно, слышу. Финансирование твоих исследований ведётся в полном объёме. Ты же — равноправный совладелец «Вечности», — кажется, он ответил невпопад. Марика нахмурилась.

— Хорошо, начну сначала! Только, пожалуйста, сосредоточься! Это наш с тобой последний разговор!.. — Гюнтера очень отвлекали морщины на её лице, но он постарался сосредоточиться на разговоре.

— Пока мы занимались биологией, информатикой и механикой, я задалась извечным вопросом: кто мы такие? Что именно делает нас людьми? В чём содержится жизнь? — Марика усмехнулась. — Предвижу сейчас твои вопросы, и поэтому сразу отвечу: да, по сути, я стала искать душу! Только не в религиозном толковании этого термина, а — в самом что ни на есть научном. Ты ведь как биолог знаешь, что на определённом этапе эмбрионального развития возникает электрический импульс, который и заставляет биться сердце зародыша. Я начала копать в этом направлении, и с удивлением осознала, что мы до сих пор толком не знаем, ни — откуда берётся этот импульс, ни — что такое само электричество. Мы просто принимаем это, как данность, и всё, — Марика прервалась и выпила стакан воды. — У нас мало времени, — продолжила она, глядя куда-то поверх экрана. — Так вот, в своих исследованиях я выделила тот самый первородный электрический импульс, который выходит из тела человека в момент смерти. А уходит он в квантовое пространство. Я не знаю, что с ним происходит там; возможно, он просто рассеивается. Но я уверена, что я могу стабилизировать этот импульс, и тем самым — обрести бессмертие. Настоящее, внетелесное бессмертие. Я собрала машину, которая сделает это, и сейчас готова к испытанию её в деле.

— Интересно, — Гюнтер побарабанил пальцами по столу. — Ты многие годы утверждала, что мы с Иваном — садисты и уроды, когда мы проводили свои опыты на людях. Ты ведь даже не разговаривала с нами! — Штольц встал из-за стола и прошёлся по кабинету. — Хотя никогда и не отказывалась от наших «грязных» денег. А теперь, значит, ты собрала некий агрегат, и тебе тоже понадобился человеческий материал для испытаний? — он так всю жизнь хотел власти над этой женщиной, хотел её саму, что наслаждался моментом. Тогда ему казалось, что Марика Рамирес, наконец-то, прогнулась перед ним и будет просить.