В поисках анаконды

Дон Панчо был человек разговорчивый и описал нам землетрясение во всех его страшных подробностях. Сам он и его семья чудом спаслись, но потеряли почти все свое имущество.

— Когда сюда явились фоторепортеры и кинооператоры, они усиленно снимали груду развалин, бывшую моим домом, — рассказывал дон Панчо. — А снимали потому, что из всех моих вещей остался в сохранности лишь портрет Черчилля, изображавшего пальцами знак V — победы. Он висел на остатке стены. Я понял это как знак того, что не следует падать духом, взялся за работу и выстроил новый кабачок. Как только дороги привели в порядок, я заказал новый запас напитков. Кружка пива, стаканчик винца — от этого люди никогда не отказываются, особенно же в такое трудное время, так что дела мои пошли хорошо!..

— Ла В де ла Виктория! (V означает «победа») — произнес Андраде, косясь на пивные бутылки с маркой «Виктория» — лучший сорт пива, изготовляемый в Кито.

Один за другим подошли отобранные Андраде носильщики — девять человек индейцев и метисов — и начали упаковывать провиант и снаряжение в прорезиненные мешки так, чтобы получились равные по весу ноши.

Провиант состоял, помимо нескольких банок консервов, из риса, кукурузной муки и муки хаба (хаба — бобовый злак, выращиваемый индейцами), мáчики (поджаренная ячменная мука тонкого помола), огромных количеств лука, а также свиного сала, масла, сахара, соли, хлеба и других продуктов. В таких походах удобнее всего готовить только утром и вечером, а во время марша мы собирались подкрепляться пиньолем (сладкий питательный напиток, получаемый разведением в воде смеси мачики и ячменного сахара), чифле (нарезанные тонкими ломтиками и поджаренные зеленые бананы), жареной кукурузой и фритадас (кусочки свинины, поджаренные в собственном жиру). Еще мы несли с собой солидный запас рома. «Немаловажная деталь», — подчеркнул Андраде и напомнил, что один немецкий исследователь, составляя список предметов, необходимых для походов в Андах, поставил ром на первое место.

Наши запасы были рассчитаны на месяц — правда, не на двенадцать человек: по прибытии к реке Сан-Хосе, на место, которое Андраде избрал в качестве исходной точки для наших вылазок, большинство носильщиков должны были отправиться назад в Пильяро, с тем чтобы осталось не больше двух-трех пеонов. Кроме того, часть провианта предполагалось оставлять в складах по пути к реке, чтобы можно было воспользоваться им на обратном пути.

Вопрос питания — один из самых сложных для путешествующих по Льянганати. В этом краю, не считая дичи, не найдешь ничего съедобного. Правда, оленей, горных тапиров и медведей сколько угодно, также и птиц, но, объяснил нам Андраде, для успешной охоты нужно потратить столько времени, что она себя совершенно не оправдывает.

Наконец все было уложено, и мы отметили несколькими стаканчиками вина последний день в цивилизованной обстановке. Дон Панчо согласился выпить вместе с нами и развлекал нас историями о многочисленных кладоискателях, которых он провожал в Льянганати и встречал потом опять в Пильяро.

— Правда, — уточнил он, — их не так-то легко было узнать, когда они возвращались. Уходили веселые, здоровые, одетые во все новенькое, а приходили в лохмотьях, унылые, худущие, обросшие… А некоторые и вовсе не вернулись…

Старик Кинтерос, спутник капитана Лоха, был одним из последних, кого схоронили в Льянганати. Он находился недалеко от реки Сан-Хосе вместе с одним помешанным пеоном. Когда провиант стал подходить к концу, пеон ушел, бросив Кинтероса на произвол судьбы. Старик попытался вернуться в одиночку, но обессилел от голода и лишений, свалился под деревом и уже больше не встал. Позже дʼОрсей нашел скелет старого кладоискателя.

— А удалось Кинтеросу хоть раз найти золото? — полюбопытствовал я.

— Да, — ответил Андраде. — Однажды он отправился в поход вместе с одним парнем по имени Элой Аро. И вот как-то раз, когда этот Аро взбирался вверх на высотку — тоже около Сан-Хосе, — он споткнулся, сильно ушибся и не мог сразу встать. Пока лежал и приходил в себя, стал ковырять пальцами мох на скале и увидел в камне желтую жилку, не толще конского волоса. Аро позвал Кинтероса; тот достал пузырек с какой-то жидкостью и помазал жилу. «Медь», — заключил он, но все-таки отколол киркой несколько камешков.

А позднее, в Амбато, Кинтерос отдал камни на исследование, и в них обнаружили золото. Тогда он решил вернуться туда, уже без Аро. Только он никак не мог найти то место, потому что вокруг проложил столько пика, что теперь не знал, по какому следовать (пика — прорубленный ножом проход в чаще). Пошел еще раз, вместе с Аро, но и тот не смог найти скалу.

Сколько историй про искателей кладов и золота кончаются таким образом!