В поисках астр

Не придумав ничего лучше, Астра запела. Тихая надежда тлела где-то в глубине её сердца. Это была надежда на встречу с тем, чьё лицо ей было уже знакомо, пусть и при таких необычных обстоятельствах. С тем, чьё лицо могло принести ей боль, ведь его украл кто-то, чьё сердце покрылось льдом.

Во свете тьма, во тьме есть свет.

Неразделимые друзья или враги? Нет.

Они, как пленники, обречены быть в вечности одни.

Лишь в сумраке одном быть вместе могут,

И лишь на расстоянье,

Не споря ни о чём.

В ночи есть день, а днём увидеть можно ночь.

Вот так всегда: оно — не то! Оно — иное.

Так в чём же вопрос?

В одиночестве двух половинок?

Так не похожих на себя, но так похожих на другого.

Свою мы ищем половинку. Где?

На улице, шагая по дорогам.

Мы ищем. И поиски осуждены заранее.

Ведь мы же рядом. Всегда.

Как две стороны медали, всегда мы рядом.

Как день и ночь, как свет и тьма,

Увидеть можем мы

Лишь на мгновенье.

Я — тебя, а ты — меня.

Лишь в сумраке, укутавшись туманом.

И в этот миг,

Когда неразрывное становится раздельным,

Проведём мы на свободе.

Смотря глаза в глаза.

И в этот краткий миг свободы —

Мы будем рядом.

Стихи были никудышные, но именно их написала Астра самыми первыми, после того как уехала из родного дома. В этих простых словах было намешано всё: и тоска по погибшему от болезни вскоре после ухода из семьи отцу, и одиночество Астры, чувствовавшей себя изгоем в собственном доме, и надежда на встречу с тем, кто мог бы заполнить пустоту в её сердце.

Такая мечта загнала Астру в смертельную ловушку, но именно она могла и спасти её. Астра верила. Пусть она окажется полной дурой, но сейчас она позволяла себе верить всем сердцем. В сказку, в любовь, в доброту, в неожиданное спасение. Она верила в Виктора.

Астра закрыла глаза. Она чувствовала, что белое сияние затмило тусклое свечение масляной лампы. Цветы, как звёзды, парили в пространстве, освещая всё вокруг себя. Астра представила их наверху, среди старинных домов волшебного мира. Среди спешащих карет и невидящих ничего вокруг себя прохожих.

Она попыталась направить их как можно выше, поближе к их собратьям — звёздам. Астра, чьё название буквально переводилось как “звезда”, должна была стать путеводной для единственного человека во всём этом негостеприимном мире, которому Астра верила.

Вера — последнее, что у неё осталось. И Астра была готова бороться до последнего, лишь бы её сохранить. Именно это желание вдохновляло её сейчас. Но, возможно, Астра вложила слишком много сил в свою иллюзию.

Астра почувствовала, как закружилась голова, но Эстер вовремя её поддержала. Непереносимым звоном наполнилась комната, и Астра закрыла уши руками. К счастью, вскоре неприятное ощущение прошло, и она открыла глаза. Как бы то ни было, Астра сделала всё, что могла на данный момент.

Ни у Астры, ни у Эстер не осталось сил говорить. Они улеглись на односпальном матрасе и стали дожидаться, пока масляная лампа не потратит свои ресурсы.

Хотелось спать, но Астра боялась закрыть глаза. Она молилась, чтобы созданная ею иллюзия продержалась как можно дольше. Хотя было так глупо надеяться, что у неё вообще получилось её создать. Здесь, в комнате, цветы быстро растаяли. Так почему там, над землёй, им стоило продержаться хоть сколько-то дольше?

Астра не особо понимала, сколько прошло времени, но, по её ощущениям, слишком скоро из-за двери послышались быстрые шаги, и дверь открыл Павел, находившийся по-прежнему в образе Виктора. Пусть и волосы его из тёмно-русых стали почти белыми.

Двигался Павел так резко, а лицо его выражало такую непередаваемую ярость, что Астра сразу поняла — её план удался. Она поднялась на ноги и сделала пару шагов навстречу к своему пленителю.

— Что вы творите?! — крикнул Павел голосом, который Астра ещё не слышала. Очевидно, он превращался обратно в себя настоящего.

Павел двинулся на них, и Астра заслонила Эстер собой. Она и так слишком многое пережила за эти дни.

— Это твоих рук дело?! — не сбавив тон, спросил Павел. Его янтарные глаза запылали огнём.

— Моих. Только моих, — сказала Астра.

Павел схватил её за руку и вытянул на середину комнаты. Хватка у него была такая, что едва не вывихнул руку. Астра застонала.

Эстер попыталась вмешаться, но Павел с силой оттолкнул её к стене. К счастью, она ударилась лишь плечом.

— Не трогай её, пожалуйста, — взмолилась Астра.

Павел зарычал, как настоящий зверь. Он стал заметно шире в плечах и торсе. Настолько, что даже одежда стала ему мала. На шее проступили вены, а ногти, впившиеся Астре в руку, стали колоть словно острые когти.

— От тебя одни проблемы, — прорычал Павел.

Зрачки в его глазах расширились до такой степени, что янтарная кромка стала едва заметна. Однако чёрный зрачок отсвечивал ярко-зелёным. Теперь Астра понимала, что значит — зверь. Павла нельзя было больше называть человеком.

— Что ж… — прошипел Павел. — Раз ты приносишь столько проблем, то о плане занять место Маркова придётся забыть. Ничего, фамилия Отеев тоже ещё имеет вес. Мне хватит и Эстер, чтобы воплотить свой план.

От его слов у Астры всё внутри сжалось, а по спине пробежался холодок.