В поисках Авалона

— Ты служишь не мне, Креймон, но я отвечу. — мягкая улыбка тронула губы богини. Ее лик не изменился, черты остались прежними, но взгляд, глаза, мимика и выражение лица больше не напоминали пугливую и нежную Джейн Браун. Креймон проглотил горький комок, образовавшийся в горле. — Я дважды дарила тебе надежду и любовь. Великий дар, а не наказание, Джон. Я жила, страдала, и приносила жертвы, я умирала, чтобы вернуться и спасти твою грешную душу. И только милосердие Дон помогло мне исполнить задуманное. В минуту опасности и полного краха я узрела истину и защитила всех нас. Не думай, что ты потерял меня. Элизабет и Джейн все еще живут во мне. Их чувства к тебе — отражение моих.

— Боже, Эдред… — воскликнул Креймон, с ужасом глядя в переливающиеся серебристые глаза Аранрод. — Он был твоим племянником.

— Я не помнила, кто он, а Эдред, в свою очередь, не узнал меня. И не забывай, что в мире смертных я не была Богиней, тело Элизабет стало сосудом моей души, лишенной памяти. Мы — Боги, Джон. — спокойно ответила дочь Великой Дон. — Наша кровь священна. И мы никогда не запятнаем ее связью с человеком. Браки Богов всегда предопределены, мы обречены рожать наследников от своих родственников, ибо только так можно сохранить чистоту божественной крови. Мне выпало великое счастье любить тебя, не как богиня, а как земная женщина. Это было прекрасно, я не забуду ни одного дня, ни минуты, что подарила тебе. Жалкие крохи по сравнению с вечностью, но они будут служить мне утешением, и видит Дон, я желала остаться здесь. Я просила тебя, я умоляла. Ты был так одержим мечтой вернуться к своему повелителю, понимая, что тем самым теряешь меня. Ты сделал выбор в пользу Гвина ап Нуда, и не обвиняй меня, я не лгала тебе. Мне тоже пришлось пройти испытание, самое трудное за четыре тысячи лет, прожитых в поднебесном мире. Меня запутывали, сбивали с пути, мешали, чинили препятствия, лишь бы я не вспомнила об истинном предназначении и цели, и отступила. Стоит ли говорить, что Великая Дон никогда не поощряла мою увлеченность человеком. А ты все же человек, которому его бог создатель подарил бессмертие.

— И потом забыл…. - жестко напомнил Креймон. Аранрод опустила голову, кончики ее пальцев снова вспыхнули.

— Нам пора. Гвин призывает меня. Его голос звучит внутри меня, сжигает изнутри. — сказала она. — Я тоже сильно скучала по дому, Креймон, но ты должен знать. Еще есть минута, я потерплю боль. — Аранрод посмотрела в глаза Джона, в них мелькали кровавые всполохи. — В Авалоне мы никогда не сможем даже коснуться друг друга.

— Почему? — вскинув голову, спросил Креймон. В синих глазах отразилось недоумение и тоска. — Что теперь нас разделяет? То, что я человек? На разве в Авалоне не стираются грани?

— Я - Богиня, Джон, а ты верный слуга другого Бога. И это еще далеко не все причины. Узнав полный перечень, ты сам не захочешь знать меня. Это из-за меня Гвин ап Нуд погрузил тебя в сон, который длился три тысячи лет.

— Из-за тебя? — смесь гнева и изумления отразилась на лице Креймона.

— Я слишком увлеклась тобой. Мы были детьми. Помнишь маленькую девочку с косами до пят? Ты встречал меня в лесу, где изучал травы и слушал звуки природы. Мы смеялись и играли. Я научила тебя языку птиц. И когда ты достиг зрелости, я перестала приходить. Мне было больно смотреть на тебя, и чувствовать запретную и в то же время священную любовь.

— Я никогда… — он осекся, не сводя глаз с бледной красавицы. — Не смотрел на тебя так.

— Да, ты не смотрел. — горькая улыбка тронула губы Аранрод. — Ты вырос и женился на смертной женщине, у тебя родились дети, и ты готовился стать друидом, проповедником воли Гвина на земле. Но я не желала смириться, невидимой тенью навещая тебя по ночам. Я стояла в изголовье кровати, презирая себя и все душой ненавидя твою жену. Боль, ярость и страдания — вот, что дарила мне любовь к тебе. Конечно, мои отлучки не могли остаться незамеченными. Дон приказала мне забыть, но как я могла? Одержимость смертным — страшный грех и ослушание. А наказан был ты. Они думали, что время излечит раны, остудит страсть, но даже бездыханным, погруженным в ледяной сон ты был мне дороже и ближе, чем тот, кого Великая Дон выбрала мне в мужья.

— Ты замужем…. - эхом отозвался Креймон, плечи его обреченно поникли.

— Да. Наверно, с этого нужно было начать. Я никогда не любила своего мужа, я не хотела знать своих детей. Я — ужасная мать, раз любовь к тебе ставила выше родных отпрысков. Двое сыновей, чудесные белокурые мальчики. Теперь уже мужчины. Я оставила их, чтобы вернуть тебя.

— Кто он, Дж… Аранрод?

— Гвидион фаб Дон.

— Твой брат. — горько усмехнулся Креймон. — Ничего не изменилось на небесах. О, Боги, вы погрязли в пороках.

— Мы давно не живем вместе. Я не хотела этой свадьбы, но брак был предрешен задолго до того, как я стала взрослой.

— Ты родила ему детей. — холодно напомнил Джон. Аранрод протянула руку и коснулась щеки Креймона.

— Я бы отдала все прожитые годы за одну нормальную короткую жизнь с тобой. Я бы хотела, чтобы мои дети были твоими. В Авалоне у нас нет будущего.