В поисках Белого города

И довольный, вышел из пещеры. Когда я вернулся все четверо сидели у костра и о чем-то возбужденно перешептывались. Увидев меня, Старший встал, подошёл ко мне, и что-то хотел сказать.

— Старший, — отмахнулся я, — уволь от расспросов, сегодня я и так, был как на допросе. Хватит, я хочу спать. Мне скоро на дежурство вступать.

И молча, прошёл в угол, вытащил свой плащ, завернулся и скоро уснул. Разбудил меня тихий звук песни, незамысловатой, но до боли знакомый. Я прислушался. Повторяющиеся слова «баю-баюшки-баю» навели на мысль, что это колыбельная. Я приподнялся на локте. У костра сидели Средний и Принцесса, она держала его ладонь в своих руках и пела. А по его щеками текли слёзы, которые он и не думал вытирать. Голос у девушки был слабый, но на удивление мелодичный, и в нем чувствовалась такая материнская доброта и нежность, что мне стало стыдно. Будто я подсмотрел что-то очень интимное. Я натянул одеяло на голову и затих. Скоро песня умолкла.

— Ты эту песню имел в виду? — спросила девушка.

— Да, — голос Среднего глухой с надрывом. — Как ты думаешь, моя сила сможет восстановиться? Как у Старшего?

— Конечно, у него тоже ее не было. Я же говорила тебе.

— Но Коста сказал, что ты захотела увидеть и…

— Ты чем-то похож на Косту, — девичий смех.

— Это почему? — удивление и обида.

— Он верит только в то, что можно увидеть и потрогать руками. А ты не веришь очевидному. Женщины не могут врать. Я вижу и говорю…

— А вдруг…

Но я не дал ему развить мысль, мне захотелось прервать этот бессмысленный разговор. Не в смысле, что он был пустой. Нет, мне стало обидно за Среднего. Я чувствовал в нем родственную душу. И мне совсем не хотелось, чтобы кто-то видел его слабость. А потому, как было тихо, я понял, что ни Старший, ни Младший не спят. Я смачно потянулся. Встал и направился к ним. Они отпрянули друг от друга как застигнутые врасплох любовники.

— И почему ты не спишь? — обратился я к Принцессе. — Завтра уже наступило, и ты не выспавшаяся можешь потерять сноровку. Иди спать! — и, поглядев на Среднего, еще более ворчливым тоном произнес: Сменяемся. Иди, отдохни. И нечего было так долго на огонь смотреть. Глаза совсем покраснели.

Оба поспешили к своим плащам. А я сел у костра. И долго смотрел на огонь, вспоминая Никке. Принцесса, чем-то напоминала мою богиню. Но у Никке был совсем другой смех, и мне он нравился больше.

Глава IV

Следующий день начался без происшествий. Собрались быстро. Ночь откровений, на первый взгляд, не изменила поведение моих спутников. Внешне напряженные, молчаливые, как всегда, прыгали по камням, поднимаясь все выше. И лишь то, как Младший старался находиться около Среднего, хватал его протянутую руку, а Принцесса часто останавливалась на полпути и ждала нас, говорило мне о том, что ничего в жизни не происходит просто так. Когда добрались до вершины горы, то вступили опять в лес. И Старший с уверенностью бывалого человека зашагал впереди. Немного углубившись, я заметил, что мы оказались под сенью огненно красных деревьев, а земля была уложена скорлупой черных бугристых плодов.

— Старший, — тихо позвал я, — здесь гырхи.

Жрец вздрогнул, оглянулся, и тихо сказал: — Быстро уходим.

И попятившись назад, стал обходить рощу. За ним тронулись и остальные. Только я не успел тронуться с места, услышав жалобный вой, я резко повернулся и пошёл в ту сторону.

— Коста, — закричал Старший, — не смей! Это территория гырхов. Нам сюда нельзя!

Но я только махнул рукой. Пройдя рощу, продрался через кусты и очутился на поляне, где лежала стая гырхов. Самцы тут же вскочили на ноги, и их клыки «дружелюбно» приветствовали меня. Мне навстречу вышел взрослый самец и преградил дорогу. Я тут же сел напротив него, и представил, что как какой-то малыш плачет. Глаза самца выразили удивление. И он отошёл в сторону. Я приблизился к самке, которая сидела, наклонив голову над визжавшим малышом. Подойдя к ней, я ласково, отодвинул ее морду, и посмотрел на малыша. Его передняя лапка была опухшая, вымазанная зеленной засохшей пеной. Было видно, что они пытались его лечить.

— Старший, — крикнул я, — подойди, будь добр!

На поляну вышел Старший, за ним все остальные. Гырхи ощетинились.

— Сядьте и не шевелитесь, — приказал я, — а ты не бойся, иди сюда.

Жрец осторожно приблизился, сопровождаемый взрослым самцом. Рассмотрел малыша: — Внутри заноза, она воспалилась — вынес он решение.

— Помоги ему, — попросил я. — Ему больно.

— А если они набросятся на меня? — как-то неуверенно спросил он.

— Я попрошу, чтобы не трогали тебя, — и поймал глаза самки. — Он поможет, — сказал я с расстановкой. — Он умеет лечить, — и представил себе седого гырха, у которого изо рта капала зеленая пена.

Мать малыша немного отодвинулась, предоставив место около своего чада Старшему. Но нас окружили молодые самцы. Они стояли в стойке, готовые к нападению, их когти врезались в землю.