В поисках Белого города

К древлянам я летел со смешанным чувством. Меня предупредили, Никке не увижу. Старшая мать ее рода, хорошо ее спрятала от меня. Но в семье созрел план как нам встретиться. И опять подсказала его Арта. Это ночь непослушания. Дело в том, что раз в год красная луна Тиция прячется за голубую Фиту. В народе считается, что в этот момент, она строит глазки далекой звезде, которую выбрала себе в суженные против воли своего брата Ярилы-солнца. В это время можно говорить все, что думаешь, не слушаться родителей, и нарушать традиции. Конечно, никто и не думает нарушать обычаев рода. Но малыши до позднего вечера не ложатся спать, кричат и играют, зная, что родители даже не позовут их. Молодежь уходит жечь костры, и выяснять отношения. Вот в эту ночь, мне и предстоит найти Никке и вручить ей цветы. Правда, это случается поздней осенью. Когда все цветы уже отцвели. Хотя мои розы, могут цвести и зимой, если находятся в тепле. Но было только середина лета. До дня непослушания было много времени. И я должен был делать вид, что и не помышляю о встрече с Никке. Иначе не видать мне моей Богини как своих ушей. Но у меня теплилась надежда, а вдруг случайно, среди древлян я увижу синие глаза. Мне бы только взглянуть в них. Удостовериться, что меня ждут.

И тут я заметил, что мы пролетаем над тем местом, где, когда-то я выл вместе с Даном. Я попросил остановиться. Мы зависли над уступом. Выскочив из машины, я подошёл к краю, заглянул вниз на острые камни. И сам не зная почему, вдруг тихо позвал: — Дан, Дан! Где ты?

И тут что-то тяжелое опустилось на плечи, послышался крик Агнара: — Коста, берегись!

Я повернулся, сбросив с плеч чьи-то лапы. Передо мной стоял Дан. Я кинулся ему на шею, целовал его морду, а он облизывал мое лицо, ну, совсем как наши собаки, встретив своего хозяина.

— Как ты? Как Дина? Как малыш? — уворачиваясь от его шершавого языка, спрашивал я. Он перестал лизаться, посмотрел на меня своими черными, как уголь глазами, и я увидел в сознании счастливую Дину, и совсем взрослого гырха, наверное, догадался я, это и был мой малыш, мой крестник, только уже взрослый совсем. Потом почему-то возникла картинка, что меня тащат к кораблю, и корабль взлетает. Я улыбнулся. Объяснить другу, как меня переместили с моей родной планеты на Раттею, я не мог. Поэтому, я просто представил, как раттерианцы выкрадывают меня с корабля: тихо подлетают на своей машине, не замечая стен корабля, проходят внутрь, несут на руках мое тело, усаживают в свою машину, и вот я здесь.

— Идем, я познакомлю тебя с ними, — позвал Дана. Он пошёл со мной. Дверца летающей машины была все еще открыта, я взобрался внутрь, гырх следом. Вжавшись в сидение, сидел испуганный Агнар, я представил его своему другу, Грэг, в это время находившийся около пульта управления, поддался вперед и светился весь. Он в почтении склонил голову перед Даном. Гырх кашлянул. Что-то мне подсказало, что это подобие кашля, вырывающееся из пасти гырхов, было что-то вроде нашего смеха, или одобрения.

— Хочешь покататься? — спросил я четвероногого друга. Он просверлил меня глазами, и я понял, что да.

— Грэг, давай, покатаем его! — попросил я.

Дверца закрылась, машина плавно поднялась и полетела. Дан сидел на сидении, его била дрожь, но голова гордо была поднята вверх, и он во все глаза смотрел сквозь боковое стекло на то, как сначала уступ остался позади, потом он оказался между небом и землей, затем медленно стал спускаться вниз. Мы зависли над самой землей. Дверца открылась, и гырх выскочил наружу, отбежал на несколько шагов, остановился и поглядел на меня: — А ты почему не идешь со мной? — спросил меня его взгляд.

— Я не могу, — ответил я, — мы едем в селении древлян, и я вспомнил, как выглядит обиталище лесных людей. Дан на отводил от меня внимательных глаз, потом вернулся, и снова прыгнул на сидение: — И я с тобой, отпечаталось в моем мозгу.

— Ребята, — тихо обратился я к своим спутникам, — Дан хочет лететь с нами.

— Я понял, — засмеялся Грэг, — тогда летим.

Когда мы прилетели в род древлян, который когда-то принимал меня, на главной площади перед домом, как мне объяснили, это был Храм Совета, толпились древляне. Они были из разных родов, о чём говорил цвет их рубах — от темно-зеленого до салатового. Нас уже ждали.

— Все-таки быстро у них работает сообщение, одобрительно отметил про себя я и вместе с гырхом вылез из машины. Разговоры тут же затихли. На нас уставились, как на пришельцев.

— Разрешите, представить, — сказал я, обращаясь к старшей матери, стоящей чуть впереди всех, — это Дан, я о нем вам рассказывал.

Женщина, чуть помедлив, сделала несколько шагов вперед и склонила голову, глядя в глаза гырху. Тот ответил ей немигающим взглядом, а потом также чуть склонил голову.

— Коста, — зазвучал ее низкий голос, — я тогда поверила твоим словам, и если, ты привез его только за тем, чтобы убедить нас в твоей дружбе с гырхами, это было напрасно.

— Вовсе нет, — я смутился, — мы встретились случайно, и он попросил меня взять его с собой. Но если вы против…