В поисках Белого города

Вернулись мы в селение, уставшие, еле волоча ноги, зато Дан был бодр и бежал впереди нас, виляя хвостом. Встретили нас Агнар и старшая мать, которая предложила мне войти и переночевать в прекрасном домике из камня с ажурными оконными рамами. Я с радостью согласился. А Грэга они увели с собой.

Я же вошёл в чистую комнату, за мной осторожно ступал Дан. Открыв одну из дверей, увидел кровать, приготовленную ко сну. — Здесь мы спим, — сказал я, обращаясь к гырху. Он понял меня как-то сразу. И прыгнув на кровать, развалился. Я чертыхнулся про себя, но сгонять не стал. Обошёл дом. Одна из дверей вела в ванну, или в купальню, как называли это помещение раттерианцы, их название подходило больше, так как ванна представляла собой небольшой бассейн. Вымывшись, я набрел на кухню, где на столе стояла еда. Перекусил с аппетитом, а потом стал искать, где еще можно поспать, и не найдя больше спального места, поставил в ряд скамейки, лег, подложив руку под голову и тут же уснул.

Разбудил меня веселый смех Агнара и Грэга. Дверь в спальню была открыта, и там поперек кровати лежал на спине Дан, всеми четырьмя лапами подбрасывая подушку, наволочка которой была разорвана его острыми когтями на полоски. А я лежал на полу около скамеек, составленных в ряд. Интересно, и когда я умудрился упасть? И почему не проснулся?

— И нечего смеяться, — проворчал я. — Он все-таки гость!

— А ты, кто? — еле сдерживая смех, спросил Агнар.

— А я, в данном случае, хозяин.

— Хорошо выспался, хозяин? — поддел неугомонный художник.

— Неплохо, — ответил я, — только что-то жестковато было.

Оба чуть ли не покатились со смеху. Дан соскочил с кровати, вышел из спальни, и с удивлением посмотрел на нас. Я встал, отряхнулся и спросил:- А завтрак будет?

— Так мы и пришли тебя звать на завтрак, — сквозь смех произнес Агнар, — нас старшая мать ждёт.

Завтрак понравился всем, особенно Дану. Наверное, гырх никогда не чувствовал себя такой важной особой, как здесь. Ему подносили на блюдах еду и ставили перед ним. Сначала рыбу, потом мясо, молоко, пироги. Он сметал все. А когда съел последнее блюдо, которое смогло уместиться в его животе, перевернул тарелку, как черный плод у себя в красном лесу, и стукнул по ней лапой. Все, кто были в это время в комнате, а людей набралось много, все хотели увидеть так близко гырха — друга мидгардца, как сказал мне Грэг, ахнули! А Дан облизнулся и выскочил из дома и скрылся в кустах.

Перед тем, как лететь домой, Грэг попросил нас залететь в Белый город. Ему нужно было переговорить с белыми жрецами. Дело в том, что лет десять назад у озорян, случилось небольшое землетрясение, и в результате этого пропала горячая вода. Приехавшие белые жрецы быстро восстановили водоснабжение, но вскоре пропали гырхи. И как теперь стало ясно, жрецы, не желая того, отобрали воду у гырхов. Ее надо было срочно вернуть назад, но и людей не обделить.

Мы спросили разрешение у Дана, он согласился. И вскоре наша летающая машина приблизилась к острову. Но тут Дан повел себя очень странно. Он вдруг заскулил, встал на все четыре лапы на сидении и стал мотать головой. — Он боится мертвой земли, — сделал я предположение.

— Давай остановимся здесь, около лестницы, — предложил Грэг, — я вызову другую машину, а ты с Даном подождёте нас здесь.

Мы остановились недалеко от воды, прямо у начала дороги, ведущей к лестнице. Открыли дверь. Дан осторожно сошёл на землю, сел невдалеке от нас и странно завыл. Да, так пронзительно, что в ушах зазвенело.

Грэг в это время вызывал вторую машину, и, отвечая на вопрос, что это за шум, ответил, что мы приехали не одни, а с гырхом, который не хочет ехать через мертвую землю, а потом вдруг добавил: — Только не все, он и испугаться может…

Не успел он закончить разговор, как мы трое застыли в изумлении. По скалам неслись пять белых точек, которые прыгнули на дорогу, приблизились к нам и оказались белоснежными гырхами. Самая рослая из них приблизилась к Дану села перед ним на задние лапы, некоторое время сидела неподвижно, а потом, взвизгнув, легла на живот, положила голову на вытянутые передние лапы и задние раскидала как цыплёнок табака, приготовленный к помещению в духовку. Три гырха сделали тоже самое. А четвертый только наклонился вперед, но задняя часть туловища была поднята, как если бы он просто тянулся после сна, а хвост при этом весело вилял.

— Это самки гырхов, — шёпотом сказал Грэг, — одни самки, самца у белых нет.