В поисках человечности (СИ)

Катерина не говорила со мной месяц. Молчала, изредка злобно махала руками, но чаще писала записки на земле, привязывая палочку к культяпке. Мне пришлось срочно освоить немецкую письменность, так как писать на латыни она не хотела. Я решил вести дневник, записывая события со своей встречи с Катериной и о том, как изменилась моя жизнь. Но через год после Обращения Катерина велела мне заняться почтой Густава, и мне пришлось писать так много, что мне не хватало времени ни на дневник, ни на прогулки с Катериной.

Став писарем при вампирах я заслужил уважение у других трэллей, и это помогло мне выжить. Один из слуг Густава согласился оказать мне поддержку и начать обучение. Его звали Томас, и он служил Густаву более двадцати лет. Его прагматизм и педантизм иногда вызывали зависть и восхищение, но, главное, Томас знал о Мире тьмы все. Или, по крайней мере, мне так казалось.

Томас использовал свои гипнотические способности, сделав одного из купцов моим рабом. Теперь этот человек отдавал мне деньги, сколько бы я ни просил. Это значительно облегчило мою жизнь. Я смог покупать себе одежду, купил домик на окраине Тиргардена для себя и Катерины, а так же столь необходимую мне лошадь. Теперь у нас с госпожой было жилье, я стал нормально питаться и спать в тепле.

Еще через год хозяйка сама стала со мной заниматься, обучать технике владения оружием, которой учил ее Вильгельм и некоторым дисциплинам. Томас также знакомил меня с силой крови и очень скоро я познал всё могущество витэ, что бурлила в моих венах. Я стал чувствовать себя крепче, быстрее, лучше, дисциплины подарили мне волшебную силу и скорость, и я восхищался собой и этими способностями. Став старше, я обрел уверенность в себе и в том, что я способен стать достойным Катерины. Я практиковался в письме и обращении с оружием, я тренировал свое тело, надеясь, что когда-либо смогу за нее постоять. Катерина занимала все мои мысли, каждую секунду своего существования я был с ней и думал о ней.

Еще через пять лет я смог открыть небольшую придорожную гостиницу и посадить доверенного человека, чтоб тот работал на меня и отдавал всю прибыль. Постепенно я освоился в этой быстротекущей ночной жизни, научился угождать Катерине и не вызвать ее недовольства. Изредка она одаривала меня улыбкой, и ради этой улыбки я готов был вкладывать в свою работу и душу и сердце.

Теперь у меня не было времени заниматься дневником…

Я записывал туда лишь редкие замечания и мысли…

(Берлин. Июнь 1512 года)

Встречи с Густавом длились годами. Каждую ночь Катерина приходила в его подземелье и несколько часов сидела перед Сиром, глядя ему в глаза. Принц сосредоточено бродил взглядом по ее радужкам, иногда рассержено вздыхал, иногда напряженно вытирал покрытый кровавой испариной лоб. Чего он хотел добиться, Катерина не понимала. Принц погружал ее в сон, использовал гипноз, но этого ему было недостаточно. Вампирша открывала сознание и ждала его скрытых команд, его приказов. Густав лишь собирал информацию из ее памяти и продолжал пытать ее взглядом.

Когда впервые произошел прорыв, она уже не помнила. В какой-то момент голова резко разболелась, виски сдавило, словно у нее началась мигрень, и она, пытаясь унять боль, отвела взгляд. Но Густав не выразил возражений. Напротив, вид у него был довольный, расслабленный.

«Встать и отправляйся на поверхность». — Раздался в голове Катерин приказ. Обычная телепатия, Густав временами с ней так общался, когда не желал, чтобы их разговор слышали. Но сейчас эти слова отдавали жуткой болью, мигрень лишь усилилась, и стоило ей подняться, как перед глазами все поплыло, и она с трудом смогла отыскать выход.

«Неплохо», — продолжал говорить болезненный голос Сира, — «отправляйся в покои Вильгельма и сообщи ему, что завтрашней ночью в город прибудет Мазель, пусть подготовит все необходимое».

Когда после выполнения поручения Катерина вернулась в зал склепа, Густав казался еще более воодушевленным и довольным. Его дочь так же чувствовала себя довольной тем, что ублажила желания Сира, несмотря на жуткую головную боль.

— Благодарю тебя, моя милая Катерина, — произнес Принц, и мигрень в одно мгновение пропала, — я знал, что с тобой у меня все получится. Разум женщины намного примитивнее разума мужчины, и я смог подчинить тебя своей дисциплине.

С той ночи Густав продолжал практиковаться, заставляя Катерину делать все более странные вещи. Как вампирша позже поняла, Густав достиг совершенства в Контроле над разумом и проникал в ее рассудок, оставаясь незримым зрителем каждого ее действия. Вместе с Густавом в нее проникала головная боль, но Катерина привыкла этому быстрее, чем к постоянным указаниям, что давал ее Сир.