В поисках человечности (СИ)

— Меня зовут Вермонт Ваген. Я охраняю покои господина и навидался тут многого, хотя и служу всего пятнадцать лет. — Тихо шептал он, указывая в кромешной тьме путь. — Элизиум не рассчитан на прием смертных, и тут нам не место. Надеюсь, господин не забудет о нас и вытащит отсюда. До того, как древние духи решат, что мы лишние и избавятся от нас сами.

— Я – Ангелина. Не знаю, что именно я видела, но буду тебе благодарна, если ты ляжешь спать рядом со мной.

— Не откажусь, — сразу поддержал Вермонт, и Ангелина в протест фыркнула. — У меня одеяла нет, и я продрог до костей. Вдвоем лежать теплее, — посмеялся мужчина над ее реакцией.

Он остановился, расстелил ее плед и помог устроиться на полу, ложась рядышком и прижимаясь к ее спине спиной. Мужчина более не говорил, и тишина после увиденного угнетала Ангелину не меньше, чем странные призраки. Она продолжала вглядываться в то место, откуда они примерно ушли, и когда белое существо показалось вновь, вздрогнула, сжимая в руке талисман. Скелет вылез по плечи, треща и скуля, покрутил головой, как-то угрожающе помахал на Ангелину кулаком и пропал. Женщина продолжала глядеть в ту же точку, боясь вдохнуть и мысленно читая молитвы древнему богу, которому поклонялась ее мать. Минут двадцать она лежала неподвижно не в состоянии уснуть или хотя бы успокоится. Вермонт печально вздыхал на каждое ее вздрагивание и шепот. Ему тоже было не уснуть из-за ее страхов.

Немного взяв себя в руки, Ангелина развернулась к мужчине и обняла его, надеясь, что так ей будет спокойнее. Он был крепок, широкоплеч, как и многие гули, что являлись охранниками и недолго думая, она забралась руками ему под рубашку. А потом в штаны. Вермонт удивленно хмыкнул, а женщина страстно дыша, стала поглаживать его.

— Извини за это вторжение. Но это лучший способ успокоиться и уснуть.

— Верю. Но за эти пятнадцать лет я почти ни разу не поднимался на поверхность. У меня не было женщин, и я как-то отвык от них.

— Бедняга. Как ты справлялся?

— Сначала тяжело, потом привыкаешь.

— У тебя есть шанс исправить ситуацию. Сейчас я готова выполнить любые твои пожелания, лишь бы ты помог мне забыть увиденное.

— Я могу зажечь лампу и загипнотизировать тебя, — спокойно сказа он.

Ангелина фыркнула, прекратила ласкать его вздувшуюся плоть и отвернулась.

— Хей. Извини. Я же сказал, что не общался с людьми, относить терпимей, — теперь Вермонт повернулся к ней и положил руки на грудь, — Ангелина Милсон, если ты готова вынести мою неопытность, я помогу заснуть и тебе и мне.

— От куда ты знаешь мою фамилию? — Удивилась она, расстегивая на себе рубашку и затаскивая его руку себе в штаны.

— Густав много говорит о Катерине. И считай меня своим поклонником. О тебе и Бэне в этом подземелье ходят забавные слухи.

— Насколько забавные? — Ангелина тихонько застонала, когда он стал поглаживать ее клитор.

— Говорят, у тебя есть член. Но первичный осмотр показывает, что слухи врут. — Вермонт говорил это без намека на иронию, и Ангелина повернулась к нему лицом, не давая больше болтать, прижалась к его губам.

Проснулись они, когда другие гули уже поднялись и разожгли свет, пытаясь поделить остатки еды. Гули Каспара уверяли, что господа уже выехали в сторону Берлина. А значит, очень скоро их заточение закончиться. Густав не озаботился сообщить своим о том, когда вернется и молодым слугам Секретаря не слишком доверяли. Герд, старший охранник Принца и вероятно самый старший из всех присутствующих распорядился порционно раздать последние крохи еды и воды. Ангелине выдали пару глотков ее же вина, от которого пить захотелось лишь сильнее и кусок хлеба с сыром и ветчиной.

Вермонт тоже проснулся и пытался отыскать в тусклом свете свои разбросанные прошлой ночью вещи. Получив свою порцию еды, он хотел сбежать к другим гулям Густава, но Ангелина дернула его за рукав, усаживая рядом.

— Сколько бы нам не осталось тут сидеть, я надеюсь, ты не сбежишь и развлечешь меня болтовней.

— Я не слишком хороший собеседник, Ангелина. Одиночество и молчание вполне меня устраивают, — равнодушно ответил он. Но все же остался.

Женщина украдкой разглядывала ночного спасителя. На вид ему было лет двадцать пять, он был одет в дорогой камзол, и на руках было множество перстней, от чего Вермонт совсем не был похож на телохранителя. Кроме того его гладко выбритый подбородок и чистые уложенные волосы заставляли ее предполагать, что он ее обманывал и гулю приходилось немало общаться со смертными и выбираться на поверхность. Его руки были опрятны, ногти аккуратно и коротко подстрижены, на шее висела дорогая толстая цепь, а вышивка на рубашке была выполнена золотыми и серебряными нитями. Вермонт выглядел приличнее и дороже чем многие гули, что служили Густаву.

— Вижу недоверие в твоих глазах, — сказал он, поедая свой бутерброд.

— Ты говорил что охранник, а выглядишь как вельможа, — сообщила Ангелина о своих догадках.

— Я промываю мозги смертным. Несколько часов ковыряний в чьем-то сознании каждый день. Приходиться производить впечатление, чтобы люди подпускали меня на верную дистанцию.