В поисках Человека

Плавтина подскочила. Она не была готова к этому вопросу. Ей вспомнилось собственное волнение, почти паника, когда она поняла, что наделена репродуктивными органами. Что в ней происходят какие-то процессы, не подчиняющиеся ее сознательной воле, способные исподволь повлиять на ее решения. Это значило куда больше, чем то, о чем упомянул Ахинус, но Плавтина не желала об этом говорить. Она вообразила себе целую человеческую расу, вышедшую из ее чрева, ее плоти. Или, может быть, она сможет доверить свои стволовые клетки людопсам и Аттику? Такие люди будут однозначно отличаться от своих предшественников. И потому у них будут другие моральные ценности и альтернативное видение мира. А она, Плавтина? Все эти мечты казались ей бредом – но в то же время все они были возможны, что ощущалось еще большим абсурдом. Поскольку были и другие возможности, другие пути – одни безумнее других.

Ничто не мешает ей осуществить план Береники и усовершенствовать мир, дав ему бога, или пойти наперекор плану, освободив все навечно замороженные души. Она вообразила себе автоматические заводы, наполненные телами, похожими на ее собственные; заводы, воспроизводящие миллиарды автономных и наделенных разумом особей, продукты сложнейшего общества, которое только знало Человечество. Все это складывалось в систему действий и противодействий, и она знала, что не сможет предвидеть всего разнообразия последствий. Заманчиво было бы просто ничего не делать, но, возможно, и это запустит сложный механизм причин и последствий, который приведет к новым катастрофам. В этом водовороте вероятностей Плавтина чувствовала себя потерянной, неспособной выбрать.

– А вы? Что вы об этом думаете?

У них над головами загорелась тонкая светлая полоса. Где-то далеко комета прочертила горизонт, и небо зажглось новыми взрывами. Еще один уничтоженный Корабль. Убил ли Отон на сей раз одного из принцепсов Урбса или же разбил ледяной кокон, полный варваров? Ахинус притворился, что заинтересован зрелищем, и ответил далеко не сразу:

– Понятия не имею. Я вижу много возможностей. Но вероятно, у вас и нет никакой миссии. Такова была судьба людей на всем протяжении их истории.

– Я не представляю, чтобы прежняя Плавтина создала меня, желая убить человеческое существо.

Эти слова дались ей чрезвычайно трудно. При воспоминании о том, что она совершила, руки ее задрожали, и она поставила чашку на стол, чтобы не вылить ее содержимое себе на колени.

– Если вы не верите в судьбу, этот поступок ничего не значит. Если вы будете придерживаться данной теории, получится, Береника заплатила жизнью за свои злодеяния. А вы более не подчинены никакой цели.

– И что же, я свободна делать, что хочу?

Он улыбнулся с озорством, которого Плавтина от него не ожидала.

– Вечный вопрос! Я думаю, он универсален, и я не знаю, что на него ответить. Решите ли вы оставить Человечество в небытии и ничего не предпринимать для его возвращения к жизни? В конце концов, не так много и нужно, чтобы этот вид навсегда остался в прошлом.

– Нет, этого я не могу.

Это вырвалось у нее практически само по себе, она не успела подумать об ответе. Плавтина и сама ему удивилась.

– Я могу остаться с людопсами. Помогу им настраивать наномашины, которые уберегут их от деградации. Не то чтобы им это было нужно, но они не колеблясь примут меня к себе.

Она немного подумала.

– Но это будет предательством.

– И кого же, вы полагаете, вы предадите?

– Я не знаю. Справедливость. Или память прежней Плавтины. Или тех, кто был до нас. Но в то же время я понятия не имею, где их искать. Космос огромен.

Ахинус с минуту размышлял, а потом расхохотался. Плавтина посмотрела на него в недоумении.

– Умеете же вы формулировать ложные проблемы. Где-то есть артефакт, база данных размером с астероид – преисподняя, как вы ее называете. Вы можете чувствовать даже самых простых ноэмов, так представьте, какое впечатление на вас произведет вычислительная машина подобного размера. Вы знаете, что искать, и вы это найдете. А может, какие-то указания еще хранятся у вас в памяти.

– Я бы хотела отдыхать, не боясь собственных снов.

– Это я понимаю. Так что вы собираетесь делать?

– Посмотрим завтра, когда я высплюсь. Сегодня я слишком устала, чтобы что-то решать.

– Ну, тогда идите спать, – кивнул он с улыбкой. – На сегодня acta est fabula[37].

Благодарности

Я испытываю неподдельное волнение, когда вспоминаю о Жаке Гуамаре: прекрасным солнечным летом 2008 года он подал мне безумную идею придерживаться mauvais genre, а после развлекал меня остроумными историями из собственной жизни. До свидания, господин архикуб.

Жоэль Шампетье – главный редактор журнала «Солярис» взял меня в ежовые рукавицы и научил отличать черновик от литературного произведения. Мне не представился шанс отблагодарить его по-настоящему, а теперь уже слишком поздно.

Ролан С. Вагнер в образе шестирукого индийского божества как-то раз со своей обычной доброжелательностью объяснил мне концепт мегатекста. Диалектика – источник личного развития.