В поисках Человека

Кибернет на колени не встал – но не из гордыни. Он один остался на ногах, задрав в небо оскаленную пасть. Отон улыбнулся с выражением, которое Эврибиад так хорошо знал – с позабавленным превосходством, которое часто так раздражало людопса. На сей раз Эврибиад воздел вверх кулак, приветствуя того, кто был их хозяином и кто снова стал им, хотя бы на несколько мгновений. И гигант ответил ему, подняв сжатую в кулак руку, как делают воины, отдавая почести своим союзникам.

А потом он взлетел. Восходящий поток воздуха еще какое-то время колыхал верхушки деревьев.

Эпилог

Огненная точка засияла в небе, превратилась в звезду, потом взорвалась. Темнота сменилась бледным светом, который усиливался и в конце концов повис в воздухе слепяще-белой шапкой, а потом угас так же быстро, как разгорелся. Обломки Корабля превратились в метеоры, которые в своем падении упрямо стремились к планете и сгорали, соприкоснувшись с атмосферой.

Ахинус и Плавтина провели ночь, наблюдая за далекими всполохами космической битвы. Это зрелище было не лишено красоты: там и тут вспыхивали грозди огней, рисуя в зените быстро исчезающие созвездия. Каждое из них означало уничтожение Корабля, окончательное угасание сознания – множества сознаний. Порой небо расчерчивалось огненными линиями, когда кто-то из сражающихся стрелял дальнобойным лазером. Чаще всего дрожащий ореол, почти незаметный, если не знать, куда смотреть, означал интенсивную перестрелку из ядерного оружия.

С их позиции было сложно увидеть во всем этом что-то, кроме природных явлений мимолетной и беспричинной красоты.

Крошечные движущиеся точки составляли флот Виния. Одна за другой они взрывались в последнем фейерверке и угасали, погибая от хирургически точных ударов. Время от времени их хрупкие генераторы энергии терпели аварию, опасные запасы антиматерии выплескивались из защитной камеры, и рождалась сверхновая, заливая ярким светом окрестности планеты, так, что зрителям, несмотря на расстояние, приходилось отводить взгляд, чтобы не ослепнуть.

Это началось после ухода Отона и будет продолжаться до тех пор, пока Виний и его союзники не обратятся в бегство. Ахинус дал проконсулу то, чего тот желал: возможность переместить сознание на новый носитель, составленный из бесчисленных миллиардов скоординированных микроскопических машин. Рой, который мог ускоряться, не заботясь о структурных изменениях, был способен просочиться внутрь врага через малейшую трещину в обшивке, поглотить его оружейную систему или двигатели и улететь так быстро, как прилетел. Опасное оружие, наделенное единой волей и острым тактическим умом, и прежде всего – уверенностью в своих действиях. Береника перед смертью дала ему приказ: разбить ее врагов.

– Вы сделали ошибку, подарив ему эту нанотехнологию. Он предаст всю галактику огню и мечу, а потом провозгласит себя Императором того, что останется от Лация.

Незадолго до этого хозяин башни предложил ей расположиться на платформе, куда поставили стол и кресла и принесли еды. Эргаты, служащие в башне, уже через несколько секунд после отлета шаттла начали отмывать бетон от следов битвы. Плавтина была изнурена. Но заснуть у нее бы не вышло. Поэтому она согласилась на предложение Ахинуса вместе дождаться рассвета. Полный насекомыми воздух над лесным пологом потрескивал и жужжал. Тут не было светового загрязнения, и потому созвездия расцветали над головами с особенной яркостью. Она обещала Эврибиаду, что через некоторое время присоединится к людопсам. Кибернета ранили в бою, половина его бойцов погибла. Но он желал отыскать способ сосуществовать с варварами, которые на этой планете были такими же потерпевшими.

А главное – она знала, как решить проблему генетического вырождения людопсов: с помощью той же технологии, что уничтожила человечество. Миниатюрные автоматы проникнут в ткани каждого обитателя этой планеты и исправят все, что нужно. Фотида будет довольна и не станет думать, какая космических масштабов ирония кроется в этом решении.

Не отрывая взгляда от неба, Ахинус ответил:

– Я не просто отдал ему эту технологию. Все его сознание теперь распределено по рою. Для него нет пути назад. Иначе Виний нас уничтожил бы.

Плавтина задрожала, вспомнив о телах Береники и Отона, которые теперь лежали рядом в глубинах башни. Они никогда не подвергнутся разложению, но останутся прежними, пока будет работать стазис-камера.

Ахинуса, казалось, не трогала трагичность этих декораций. Что до Плавтины, она никак не могла свыкнуться ни с его юношеским голосом, ни с абсолютным спокойствием, которое он проявлял, несмотря на все произошедшее. Несмотря, напомнила себе Плавтина, на убийство, которое она совершила. Она вздохнула, отогнала болезненные воспоминания, не торопясь сделала глоток горячей настойки. Ночью тут все-таки становилось свежо.

– У этой настойки странный вкус.

– Это не настойка, а чай. Напиток цивилизации, которая больше не существует.