В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат

До тех пор, пока Кундалини не проснулась, вам следует использовать ключ дыхания со всем усердием. Но, как только она проснется, дыхание станет бесполезным. Теперь, когда вы во внутреннем путешествии, вашему телу требуется очень мало кислорода. Вам уже не придется прилагать усилия для остановки дыхания; оно замедлится само. Постепенно оно остановится, и наступит момент, когда все замрет. Именно в этот момент — когда дыхание останавливается на полпути между вдохом и выдохом, — вы находитесь в состоянии абсолютного баланса, вы в экстазе, в самадхи. Именно в этот момент вы познаете, что существование — это не жизнь.

Поймите разницу между познанием жизни и познанием существования. В самадхи вы познаете существование — не жизнь. Ваше познание жизни связано с дыханием, потому что жизнь — это кислород часть дыхания. В самадхи вы познаете существование, где дыхание абсолютно бессмысленно. Существование огромно. Оно включает в себя все — ваше существо, горы, звезды, Космос. В нем нет движения, в существовании все неподвижно, все отдыхает. Ни единой волны не вздымается на поверхности этого спокойного океана. В один момент все вибрации вашего дыхания остановятся; остановится и само дыхание, ибо оно не может проникнуть в этот покой — в пустоту. Не только дыхание, даже жизнь не может проникнуть в это пространство. Никогда.

Запредельное находится и за пределами жизни тоже.

Помните — то, что за пределами смерти, в той же мере находится и за пределами жизни. Поэтому мы не можем сказать, что Бог — живой; подобное утверждение абсурдно. Бессмысленно называть Его живым только на том основании, что Он не подвержен смерти. Жизнь сродни смерти; одно не может существовать без другого. Бог не имеет жизни, Он имеет существование — скорее, Он сам существование. Но мы, живые существа, живы, мы имеем жизнь. Когда же мы вновь возвращаемся в существование, для нас наступает то, что люди называют смертью.

Например, когда на поверхности океана поднимается волна, — это жизнь. До поднятия волны был только океан, никакой волны не было. Жизнь начинается с поднятием волны; именно волна приходит в жизнь, бытие. И, когда волна исчезает, это смерть волны. Ее подъем является жизнью, падение — смертью. Но существование океана — оно без волн. Океан был и тогда, когда волны не поднимались, он будет и тогда, когда волны умрут. И переживание этого существования, этого спокойствия, называется самадхи, экстазом.

Итак, самадхи — это не переживание жизни; самадхи — это переживание существования. Самадхи — экзистенциально; для него дыхание не нужно. Для самадхи дыхание бессмысленно. Для самадхи бессмысленно как дыхание, так и не-дыхание. Самадхи возможно лишь там, где все приходит к остановке.

Поэтому очень важно предпринять все меры для поддержания ищущего в живых, когда он входит в состояние глубокой медитации. В этот критический момент необходима помощь многих, ведь он может потеряться в этой необъятности. Если не принять мер предосторожности, он может просто не вернуться из своего пребывания в существовании. Рамакришна часто достигал такого состояния. Он мог несколько дней пребывать в самадхи, поглощенный существованием, и ему было очень трудно вернуться к жизни.

Рамакришна — всеми почитаемый святой, он повсеместно известен. Но мы ничего не знаем о человеке, спасшем Рамакришну для мира. Рядом с ним всегда был один из его племянников; именно он спасал Рамакришну, когда тот впадал в подобное состояние. Молодой человек проводил рядом бессонные ночи. Когда Рамакришна входил в самадхи, племянник делал все, чтобы поддержать в нем жизнь, поил молоком, делал массаж грудной клетки, когда прекращалось дыхание. Именно он приложил все силы, чтобы сохранить Рамакришну для мира.

О Рамакришне узнали со слов Вивекананды, но никто не знает о человеке, спасшем святому жизнь. Его племянник трудился усердно, отдал всего себя спасению Рамакришны, который мог умереть в любой момент. Переживание самадхи столь благословенно, что вернуться из него почти невозможно. Здесь всегда существует возможность потерять себя навсегда.

Есть точка, из которой возвращение невозможно, и она совсем рядом с самадхи. Появление школ, монастырей и ашрамов обусловлено именно этой целью: защитить ищущего от соскальзывания к точке, из которой возврат невозможен. Монахам, не создавшим своих школ и ашрамов, испытать состояние глубокого самадхи не удалось. Странствующие саньясины тоже лишены этого величайшего духовного переживания. Следовательно, образование группы, школы — необходимое условие.

Для того чтобы войти в глубокое самадхи, продвинуться еще дальше и остаться в живых, необходимы люди знающие. Странствующие монахи, дабы избежать привязанности, не должны долго оставаться на одном месте. Но тот, кто долгое время был жертвой привязанности, может стать таковой вновь в мгновение ока. Разница лишь в степени — привязанность не будет столь глубокой. Разница лишь в степени. Со временем институт странствующих монахов утратит йогу и самадхи, потому что для этого необходимы группы и общины.