В поисках Деда Мороза

Подойдя к котлу, она протянула руку к полке, которая висела на стене слева от входа, со стоявшими на ней мисками чашками и другой посудой.

В следующее мгновение миски сами прилетели к ней в руки.

Положив что-то из котла, она подошла к столу и поставила миски напротив сестер и бабушки Пелагеи. В мисках была горячая пшенная каша.

— Ой, забыла, — сказала Василиса и правой рукой поманила — с другой полки, на которой стояли припасы, поднялся немного вверх сделанный из коры березы берестяной туесок, подлетел к столу и приземлился в центре.

— Круто, прям как папин вертолетик, — сказала Лида.

— А что такое вертолетик? — спросила Василиса с нескрываемым интересом.

— В нашем времени тоже есть вещи, которые летают, — ответила Вера.

— Да. А у нас можно заставить любую вещь летать, если умеешь, — сказала Василиса, открывая крышку туеска, внутри были медовые соты, которые очень ароматно пахли и блестели.

Василиса, взяв ложку, вытащила куски сот и положила в пустую тарелку, которую поставила на середину стола, закрыв туесок, она легким движением заставила его подняться над столом и прилететь обратно на полку, откуда, в свою очередь, прилетели глиняный кувшин с молоком и плошка с топленым маслом, которое невидимым ножом было разделено на маленькие кусочки и оказалось в мисках с горячей кашей.

После того как молоко было также невидимой рукой разлито по глиняным чашкам, вся кавалькада живой посуды отправилась обратно на полку, а Василиса, как заправский дирижер, только стояла и делала движения руками в воздухе, подчиняла их своей воле.

После того как Вера и Лида увидели эти чудеса, они совершенно влюбились в эту маленькую волшебницу, смотрели на неё, как завороженные, и ждали, что дальше будет. И тут бабушка Пелагея очень по-хозяйски прервала это представление:

— Васька, а где хлеб? Опять забыла? Чем хвастаться, просто подошла и взяла все сама, толку больше было бы, — с нескрываемым недовольством сказала бабушка.

— Я не Васька, а Василиса. Это кот Васька, а я девочка, — насупившись, сказала внучка, пошла и принесла каравай черного хлеба. Хлеб был очень ароматный и мягкий.

Василиса, закончив сервировать стол, села и девчонки принялись размешивать масло большими деревянными ложками в горячей каше, это было не очень просто для Веры и Лиды, ведь они первый раз ели из деревянных мисок деревянными ложками.

Ложки были глубокие, и, когда девчонки пытались захватить ртом кашу, она все равно оставалась на дне ложки, они молча сопели и пытались зачерпнуть из ложек все содержимое, причем в вычерпывании принимали участие даже их носы.

— Фу, так я еще ни разу не уставала за столом, — переводя дух, сказала Лида.

Вера молча ела и периодически смотрела на Василису. Василиса ела спокойно и даже очень артистично справлялась с ложкой, краем глаза смотря на сестер, чтобы убедиться, что сестры видят, как она это делает.

В этот момент глаза Веры и Василисы встретились, и Василиса потупила взгляд и стала сосредоточенно смотреть себе в миску.

— Выпендрёжница, — тихо сказала Вера.

— Еще какая, — поддержала её Лида, которая сидела, откинувшись назад, облокотившись спиной на бревенчатую стену, и довольно поглаживала себя по животу, и на лице у нее была такая блаженная улыбка, по которой можно было понять, что в данный момент она была абсолютно счастлива.

Девчонки были сыты и от удовольствия облизывали пальцы, запачканные в меде.

— Да, это была самая вкусная еда в жизни, — сказали они хором и поблагодарили Василису и бабушку Пелагею.

— Это не нас надо благодарить, а мать и отца Василисы, — сказала бабушка Пелагея.

— А где они? — спросила Вера.

— Они умерли, — сказала Василиса и погрустнела, и из её глаз покатились слезинки, но она не проронила ни звука, а молча утерла слезы платком и продолжала слушать бабушку.

— Они помогают нам по хозяйству. Они приносят молоко, мед, варят кашу, охраняют дом и нас с Васькой. Это была плата за то, что мы должны служим переходу во времени. Они должны были уйти, чтобы мы могли быть хранительницами перехода. Они стали духами этого дома, то есть домовыми.

В других домах тоже живут домовые, но это маленькие мохнатые старички, которые больше шалят, чем помогают.

Домовой может, если вы ему не понравились или ленивы, ночью столкнуть вас с кровати или испортить еду. Также они любит шуметь, посудою кряхтеть, стонать иногда и выть.

— У нас в доме тоже есть такой, его все называют насосом, но теперь мы знаем, это домовой, — перебив бабушку Пелагею, сказала Лида.

Вдруг в сенях что-то зашумело, упало и зашуршало.

— Это домовой? — спросила Лида. И в ту же секунду заскрипела дверь, Вера и Лида сжались, ожидая, что сейчас сюда войдет домовой, дверь приоткрылась и в комнату вошел огромный рыжий кот и зыркнул зелеными глазами. Девчонки переглянулись и засмеялись.

— Ну что, испугались Рыжика? — спросила, смеясь, Василиса. — Он у нас шалит не хуже любого домового, все постоянно переворачивает. Папа с мамой нам помогают и управляются лучше любого домового. Мне их, конечно, очень не хватает, но судьба есть судьба, — сказала Василиса и опять загрустила.