В поисках дракона

В течение нескольких дней мы каждое утро приезжали к гнезду и ставили машину на одно и то же место, а затем, когда самец отбегал подальше, расширяли узкую аллею, ведущую от машины к гнезду. Пока что наши действия не тревожили птицу: каждое утро в гнезде оказывалось новое яйцо, отчетливо выделявшееся яркой желтизной среди остальных, уже немного потускневших. На пятое утро в гнезде лежало шесть яиц, то есть еще слишком мало для того, чтобы начинать насиживание. Коридор наконец был готов, и мы приступили к наблюдению из машины.

Самец, которого мы окрестили Черношейчиком, сидел на гнезде, сложив длинную шею так, что ее совершенно не было видно. Серое оперение птицы сливалось с травой. Выдать нанду могли только блестящие глаза, но, если бы я не знал заранее, куда смотреть, мне, вероятно, не удалось бы его заметить.

Прошло два часа, но Черношейчик ничего не предпринимал. Он почти не двигался. Солнце поднималось все выше, пасшиеся поодаль коровы перебрались в тень эвкалиптовой рощи. По другую сторону от гнезда шумно взлетела цапля, закончив завтрак у ручья. Каждые несколько минут я подносил к глазам бинокль в надежде увидеть что-нибудь интересное, но Черношейчик сидел неподвижно и только мигал.

Около девяти утра на склоне холма справа от нас появилась группа из шести нанду. Это были самки — гарем нашего Черношейчика. Они лениво паслись, медленно продвигаясь в нашу сторону, затем повернули обратно и исчезли за вершиной холма.

Черношейчик поднялся на ноги. С минуту он постоял, потом не спеша направился вслед за своими подругами.

На протяжении следующих трех часов мы не видели ни одного нанду. В четверть первого на вершине холма появились две птицы — Черношейчик и молодая самка. Они двигались к гнезду. Наш самец шел размеренным шагом, и казалось, что он ведет или даже подгоняет свою подругу. Поскольку жен в его гареме было больше, чем яиц в гнезде, я принял рабочую гипотезу, что эта самочка раньше к гнезду не ходила и поэтому Черношейчик должен ее сопровождать.

Самка подошла к гнезду, и вид его, казалось, не слишком ее восхитил. Несколько минут она внимательно разглядывала гнездо, потом наклонила голову, схватила клювом небольшое перышко, затерявшееся среди яиц, и пренебрежительно бросила его через плечо. Черношейчик наблюдал за ней, стоя рядом. Она еще немного прибрала в гнезде, а затем, не получив, по-видимому, от этого занятия особого удовлетворения, направилась прочь сквозь высокие заросли карагуаты. Черношейчик последовал за ней.

Они прошли уже примерно сотню метров, когда самка вдруг села, почти скрывшись в высокой траве. Шедший впереди Черношейчик повернулся к ней и стал раскачивать головой из стороны в сторону. Самка ответила ему тем же. Цель большинства брачных демонстраций — блеснуть своей отличительной окраской или украшениями, привлекательными для противоположного пола, и, безусловно, Черношейчик затеял этот танец, чтобы пощеголять перед подружкой яркой черной полоской на шее и плечах. Одновременно он сделал шаг по направлению к ней. Их раскачивающиеся шеи постепенно приближались друг к другу и в конце концов встретились и переплелись, как две змеи. Несколько секунд они в экстазе раскачивались вдвоем, а потом самка распласталась на земле. Черношейчик встряхнулся и легким темно-серым облаком накрыл ее, выгнув шею и опустив голову. Они замерли на несколько минут, и мы видели только холмик из серых перьев. Затем птицы разделились, и Черношейчик побрел по склону, рассеянно пощипывая на ходу плоды карагуаты. Самка поднялась на ноги и присоединилась к нему. Обе птицы встряхивали крыльями, приводя себя в порядок, потом вернулись к гнезду. Снова самка наклонилась и осмотрела его, но, как и в первый раз, не пожелала всерьез заняться домашними делами. Оставив гнездо, пара стала удаляться и вскоре скрылась за холмом.

Мы опять остались одни, но, твердо решив увидеть, как нанду откладывает яйцо, продолжали в молчании сидеть на своем посту. Нам только что посчастливилось наблюдать ту часть брачного ритуала, когда самец знакомит с гнездом одну из своих подруг и соединяется с ней. Если у нашего Черношейчика впервые была любовь с этой самкой, то она снесет оплодотворенное яйцо не раньше чем через несколько дней. Но возможно, мы застали уже продолжение брачных отношений и нежная сцена была устроена для побуждения яйцекладки. Мы пока еще не располагали точными данными, чтобы правильно судить о происходящем.

Три часа спустя в зарослях карагуаты справа от нас появилась пара нанду: Черношейчик с самкой. Мы не смогли определить, была ли это уже знакомая нам птица или Черношейчик привел другую. Самка осмотрела гнездо, выбросила из него несколько сухих листьев и очень медленно уселась, прикрыв яйца крупным телом и напряженно держа голову на вытянутой вверх шее.