В поисках дырявого зонта

— Так, — подтвердил дед Куфель. — Не он один, правда, следил за домом. По приезде в Варшаву он снюхался с одним темным типчиком…

— Спортсменом, — перебил Кубусь и тут же пояснил: — Так мы называли того парня в замшевой курточке.

— Какой он там спортсмен! — обрушился на мальчика дед Куфель. — Темные делишки — вот его занятия. И не перебивайте меня, а то никогда не закончу эту историю. Значит, скажу я вам, снюхался он с тем Фредеком Бухальским и всей его компанией. Назначил за зонт большую награду. А в это время наш дорогой Толусь Поэт, обожатель собачьих хвостов и красивых стишков, купил в букинистическом магазине небольшую книжечку.

— Наверно, со стихами Омара! — возликовала Гипця.

— Именно так, — засмеялся дед Куфель. — Каким чудом она туда попала, не берусь судить. Достаточно сказать, что этот песий хвост нашел вклеенный в книжечку лист бумаги с записью, в которой сообщалось о черном зонте и приводился адрес дома. Но ему не повезло, так как другой листок, содержавший план дома с указанием места, где замуровано сокровище, бесследно исчез. Во всяком случае, Толусь Поэт начал собственные поиски…

— И к этим поискам он привлек нас, — добавил Кубусь.

— Это и в самом деле страшно интересно, — призналась Гипця.

Нахмурившийся Кубусь нервно потирал щеку.

— Я одного не понимаю. Почему Толусь Поэт упоминал о каком-то клиенте и почему утверждал, что тому, кто найдет зонт, придется обращаться к нему.

— Э, да ты, дорогуша, не знаешь Толуся. Он хочет быть умнее самого себя. Клиентом был он сам, так как, скажу я вам, никого не хотел посвящать в тайну зонта. Он считал, что лишь ему одному известен адрес этого дома. И что касается адреса, то, скажу я вам, он был даже прав, так как в ручке зонта адреса не было. Однако пан Повальский знал адрес виллы своего дядюшки. Но все это — чушь собачья, не о том сейчас речь. Речь идет, скажу я вам, о черном зонте. Шайка начинает шнырять тут и там, вынюхивать, раскидывать мозгами. Все понимают, что зонт таит в себе что-то очень важное. И вот поди ж ты — разнюхали! Один из подручных Фредека нашел на барахолке старый зонт с серебряной ручкой…

— Это зонт, который Усик велел мне отнести к пани Баумановой, — взволнованно заметил Кубусь.

— Тот самый. Усик — не дурак, знал, что делает. Понимал, что это не тот зонт, который они искали.

— А откуда он мог знать? — спросила Гипця.

— Это просто. В серебряной ручке не было плана. План был только в ручке зонта пани Баумановой.

— Одного не понимаю, — посетовал Кубусь, — почему Усик отослал пани Баумановой тот, ненастоящий зонт?

Дед Куфель снисходительно улыбнулся.

— А потому, дорогуша, чтобы в случае чего оказаться в стороне. Вдруг пани Бауманова сообщит в полицию, а полиция — цап его за штаны! Что ты здесь делаешь и что тебе, братец, не сидится дома? Он ведь только тогда за ум взялся, когда сначала свистнул настоящий зонт, а потом по-дурацки его потерял! — засмеялся дед Куфель и отхлебнул с полкружки портера.

— А потом, — промочив горло, продолжил старик, — Толусь Поэт пришел к нему в отель…

— Это был мой план, — с гордостью заметил Кубусь.

— Твой план, дорогуша, — подтвердил дед Куфель, с сожалением глядя на мальчика. — План, который обернулся против вас. Я не знаю, как до этого дошло, скажу я вам, но Толусь снюхался с Повальским… — Здесь дед Куфель глумливо усмехнулся. — Песий хвост снюхался со свиным ухом! Хо-хо… Сами знаете, что из этого вышло. Оба под арестом.

— Жаль мне Толуся, — робко заметила Гипця. — Он так любит стихи!

Дед Куфель многозначительно кашлянул.

— Не беспокойся, ничего ему не будет. Но еще до того, как случилось это несчастье, прежде чем состоялся последний акт представления, голова заболела у кого-то другого.

— У Фредека Спортсмена, — догадался Кубусь.

— Точно. А случилось так из-за одного ротозея, чья мама отнесла зонт в бюро находок…

— Я не виноват! — горячо запротестовал Кубусь. — Это было трагическое стечение обстоятельств, которое случается даже у самых лучших детективов.

— Так-так. Проморгал и не хочешь признаться! — ехидно хихикнул дед Куфель. — Не мешай! Знаю, что ты самый лучший детектив во всей Варшаве, но дай мне закончить… Так вот, скажу я вам, эта рыжая бестия, как вы знаете, нашла зонт на Братской и принесла его Фредеку. Тот отвернул у зонта ручку, достал план и подумал: "Почему сливки с этого молочка должен снять Повальский, если с не меньшим успехом это могу сделать я?"

— Хорошо, — снова вмешался Кубусь, — но почему Фредек сообщил пану Повальскому, что он нашел зонт? Он ведь мог промолчать?

— Хо-хо… — засмеялся дед Куфель, — вижу, что ты человек с головой. Зато Фредек — это ловкач и пройдоха. Он ведь не знал адреса и подумал: "Спрячу-ка я в ручке фальшивый план. Пусть себе разворотят всю кухню, а уж когда пробьют там большую дыру, то попозже за работу примусь я". Это хитрая лиса. Рассчитывал, что если влипнут, то вся вина ляжет на пижона Повальского.

— И все-таки он ошибся, — хихикнула Гипця. — Не знал, что нам тоже известен настоящий план.