В поисках экстаза. Целительный путь неукрощенного духа

Меня приняли на работу в государственную больницу «Эгню», чтобы я учила пациентов танцевать. Мой класс полностью состоял из больных шизофренией. И вот я в комнате, в которую набралось 25 или 30 человек, и каждый из них живет в своей собственной реальности. Один парень – арбитр на бейсбольном матче. Другой танцует хулу. Третий управляет воображаемым движением на дороге.

Как я смогу научить танцевать этих людей? Какие фигуры я смогу им предложить? Никто из них не чувствует себя в своем теле как дома. Они практически не дышат, руки и ноги вялые, взгляд отсутствующий, лишь незначительные спазмы активности – они как сползающие мешки из плоти.

Ответ приходит, как только я осознаю тот факт, что не смогу научить их «танцевать». Я могу послужить им только тем, что постараюсь заманить в движение, сделать движение их реальностью. Они смогут придумать свои собственные танцевальные фигуры.

Я вхожу в их миры и создаю хореографию их фантазий. Все мы движемся вокруг колонн, размахиваем невидимыми битами, танцуем хулу, направляем аварийное движение. В конце концов все начинают двигаться, следуя по своим собственным маршрутам, а я по мере возможности направляю волны их энергии.

Я жила одновременно в двух мирах. С одной стороны, я была занята учебой в колледже: подавляла в себе уже наработанные творческие импульсы, чувствовала себя там совершенно не на своем месте, изучала предметы, которые меня абсолютно не интересовали. С другой стороны, чтобы заработать на жизнь, мне приходилось работать с детьми, пожилыми людьми, умственно отсталыми, и это поддерживало жизнь моего духа. Они учили меня тому, как быть открытой и отзывчивой. Я слушала их рассказы, чувствовала их боль, видела их психические травмы и делала все, что могла, чтобы быть вместе с ними. Именно там вместе с ними проходило мое настоящее обучение.

Уехав в Европу, где я прожила три года после окончания колледжа, я начала освобождаться от культурных стереотипов и принялась изучать связь между телом, сердцем и умом. Когда я только приехала, я почти не говорила ни на одном европейском языке; я просто выучила самые необходимые фразы, чтобы как-то приспособиться, и все в настоящем времени. Я начала ощущать в себе свободу духа, больше не связанного установками и ожиданиями, с которыми я выросла. Прошлого не существовало. Я не могла говорить в прошедшем времени, и у меня не было общего прошлого с людьми, с которыми я встречалась. В любую минуту я могла придумать себя заново. Первый раз в жизни я не была ни дочерью, ни подругой, ни студенткой, ни учителем. Я была одна, сама с собой, и это кружило мне голову. Я почувствовала вкус того, что значит быть по-настоящему свободной, быть самой собой.

В Европе моей страстью стало искусство. Я жила в музеях, поглощая его без остатка, впитывая каждую картину и скульптуру в поисках карты к своей душе. Я стала работать моделью, а здесь язык был не нужен.