В поисках эликсира бессмертия

Дармен с удовольствием ответил на поцелуй, он вообще очень любил, когда Энджин вот так просто относилась к их с ним отношениям, позабыв об столь ненавистному ему этикету, что долгое время ей просто насильно вкладывали в голову. За последнее время, девушка действительно стала более открытая, более естественная, не такая замкнутая и трясущаяся от любого шороха, и мнения света, когда он ее только повстречал. Ему нравились эти перемены, он действительно был счастлив в такие мгновения.

— Ладно, где там твои вчерашние куропатки? — спросил Дармен оторвавшись от губ девушки.

— На столе, и они уже совсем холодные. А разогреть невозможно, там вон какой ливень. — смутившись ответила графиня.

— Точно, а то я так привык к горячим изыскам. — дотронувшись пальцем по носу девушки произнес, улыбаясь мужчина.

Дармен щёлкнул пальцами, и куропатка, лежащая на столе в миг, вспыхнула огнем, который тут же погас, наполнив хижину приятным ароматом жареного мяса.

— Я ведь чародей, а ты порой об этом забываешь. — сказал мужчина, ведя девушку за руку к небольшому круглому столику.

Они разместились на подушках, лежащих на полу и принялись есть обжигающе горячее мясо, при этом постоянно переглядываясь.

Глава 2 Козни

В это же время в королевстве Энерей

Над королевством сгустились тучи, и лил сильный дождь, дороги размыло, но одинокая карета продолжала ехать через и без того темный лес. Элеонора Марамолли сидела в экипаже вместе с какой-то женщиной, старше ее самой почти в двое, при этом явно недворянского происхождения.

— Когда же мы наконец-то приедем. — смотря в окошко дверцы негодовала графиня.

— Да уже скоро, вон в Травельский лес въехали. — сказала женщина.

— Я весь день в дороге, сколько можно ехать. Еще этот кучер недотепа, где его только нашли, уже несколько раз карету заносило на дороге. — гневалась благородная.

— Так дождь же идет неделю, дороги размыло, тут немудрено, любой экипаж может увязнуть, даже королевский. — женщина пыталась успокоить капризную леди.

— И что, мне нужно возносить за это мольбы великим драконам. — вновь гневно огрызнулась Элеонора.

— Успокойся, доченька, все будет хорошо. — протянув руку к графине сказала женщина.

— Доченька? Я надеюсь тебе хватит мозгов не ляпнуть это при короле? Или еще перед кем ни будь. — резко оттолкнув руку женщины сказала графиня Марамолли, собрав при этом всю свою злобу в эти слова.

— Простите леди, я забылась. Такое больше не повторится. — кротко сказала пожилая женщина, и обхватив себя ладонями прижалась к спинке кареты.

Сибилла Дороне очень любила свою дочь, и с детства ей во всем потакала, из-за чего Элеонора выросла очень капризным ребенком с непомерными амбициями и чувством собственного превосходства, поставив себе цель во что бы то ей это не стало стать леди, вырвавшись из мира крестьян. И вот однажды судьба повернулась так, что Элеонора Дороне в один миг стала леди Элеонорой Марамолли выйдя замуж за Питера Марамолли, тем самым навсегда позабыв о своей настоящей семье. Она строго настрого запретила своей родной матери называть ее дочерью, и вообще где-либо упоминать о их родстве, а также приходить в гости, или видеться вообще.

Но эта же самая судьба и отвернулась от Элеоноры, когда ее муж узнал, что долгое время воспитывал не свою родную дочь, а некогда нагулянную до брака своей непутевой женой, после чего выгнал ее из дома, сохранив при этом прекрасные отношения с дочерью Энджин.

Будучи всеми преданной, а восприняла она это именно так, Элеонора вдруг вспомнила о существовании своей матери Сибиллы в деревне Кроут, что стоит на самой окраине королевства Энерей, куда та ее сама же и сослала стоило ей получить некую власть, дабы мать не наболтала тут лишнего.

И вот теперь они вместе ехали ко дворцу короля, дабы поведать ему о несправедливости творящейся в его владениях. А мать она взяла с собой не более чем с правами прислуги, и то, лишь для того, чтобы подтвердила правоту ее слов. В таком деле лишний свидетель никогда не помешает.

И вот к счастью вечно всем недовольной Элеоноры, их экипаж выехал на дорогу, ведущую к воротам замка, и если бы не опустившаяся ночь, то уже в окошко можно было бы разглядеть дворец.

Карету остановили на подъезде к главным воротам, дверь открыл стражник и спросил:

— Приветствую, госпожа. Куда путь держите?

— Не видно, что ли? К королю, раз во дворец еду. — наорала на стражника графиня, и подумала про себя, что одних тупиц держат, из-за которых одни неудобства.

— Король не принимает гостей в это время, вам придется развернуть экипаж и отправится на постоялый двор, а утром уже просить об аудиенции. — сообщил храбрый рыцарь на воротах.

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты ничтожество, немедленно доложи своему начальству, что приехала родственница короля. — в гневе кричала Элеонора, да так громко, что и докладывать не потребовалось бы, ее и так, наверное, слышало все королевство.