В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Кроме того, Китай располагает огромными запасами угля. Если приплюсовать сюда национальное производство нефти и гидроэлектроэнергии, то Китай может сам обеспечивать более 80 % своих потребностей в энергии. Признаком возросшей уверенности является изменение характера дискуссии о производстве синтетического жидкого топлива из угля. Если некоторое время назад, когда цены на нефть шли вверх, а прогнозы пессимистично предсказывали неминуемый дефицит, это было одним из приоритетных направлений, то теперь налаживание такого производства рассматривается больше как страховка на случай перебоев с поставками, нежели полноценная альтернатива[185].

Усилия по ослаблению напряженности заметны и в более широких отношениях. Это стало следствием признания новой реальности — веса, который приобрел сегодняшний Китай в глобальной экономике и мировом сообществе. «Растущая мощь» и «мирный рост» — вот те слова, которые используются китайским руководством для описания новой роли и положения страны на мировой арене. Некоторые китайские стратеги подчеркивают необходимость управления и ослабления трений, которые неизбежно возникают между новыми и старыми игроками. Со своей стороны США выдвинули концепцию «ответственного заинтересованного лица», которая впервые была предложена Робертом Зелликом, бывшим президентом Всемирного банка. Идея состоит в том, что Китай может играть в различных сферах международной жизни более важную конструктивную роль, соизмеримую с его новым положением. Китайцы истолковали концепцию «ответственного заинтересованного лица» как коллективную «международную ответственность» за международную систему, выгодами которой они пользуются и которую помогают формировать.

Новая ориентация американо-китайских отношений воплотилась в ряде договоренностей, целью которых является урегулирование вопросов, разрядка напряженности и обеспечение фундаментальных стратегических гарантий. Но также произошло изменение баланса в отношениях между двумя странами. Финансовый кризис 2008–2009 гг. Пекин воспринял под знаком made in America, что подрывало уважение к американской экономической модели как к эталону и укрепляло веру в его собственную экономическую систему. Более того, рано начатое широкомасштабное стимулирование производства в Китае вывело его в первые ряды по темпам роста в восстанавливающейся глобальной экономике. Главным форумом для координации действий во время кризиса, были уже не «Большая семерка» и «Большая восьмерка» ведущих промышленных стран. Им стала «Большая двадцатка» с участием развивающихся стран. Это обеспечило Китаю центральное место.

Новая, более экспансионистская роль Китая стала очевидной с созданием Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. К этой инициативе присоединилось большое количество стран, в том числе крупные европейские страны. Управление им будет осуществлять Китай, и он задумывался как альтернатива традиционным многосторонним организациям, таким как Всемирный банк и Азиатский банк развития. Он также станет финансовой опорой для провозглашенной Китаем стратегии «Пояс и путь». Эта стратегия состоит из двух компонентов. «Сухопутный шелковый путь» («экономический пояс»), пролегающий через Среднюю Азию, станет «новым евразийским сухопутным коридором, соединяющим Китай со Средней Азией, Россией и Европой». «Морской шелковый путь» свяжет Индийский океан с южной частью Тихого океана. Китай планирует инвестировать в данный проект десятки миллиардов долларов. Его конечной целью является увеличение объемов торговли и темпов экономического роста, новые рынки сбыта для китайских товаров, а также «координация внутренней и внешней политики». Дабы развеять опасения других государств, что данный проект — это попытка Китая обрести превосходство над соседними странами и странами, через которые пролягут «шелковые пути», Президент Си Цзиньпин пообещал, что стратегия «Пояс и путь» будет «не соло Китая, а настоящим хором с участием всех стран, через которые пролягут эти пути»[186].

Напряженность вокруг Южно-Китайского моря и его энергетического потенциала возродилась в результате конфликта претензий на эти воды и игры мускулами. Изменение политики администрации Обамы — «поворот» или «смещение баланса» в сторону Азии — было нацелено на отход от фокусирования на Ближнем Востоке и на придание Азии большего веса в глобальной экономике. В Пекине, однако, некоторые восприняли его как попытку «замедлить или остановить подъем Китая». Так или иначе, энергетическое соперничество в Южно-Китайском море могло усилить «стратегическое недоверие сторон»[187].

Именно в ответ на эти риски Си Цзиньпин, ныне президент Китая, призвал во время визита в Вашингтон к более глубокому «стратегическому доверию» между двумя странами, к более активному обмену информацией между военными и к более ясному пониманию взаимных «стратегических намерений»[188].