В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Разработка месторождения, сама по себе сопряженная со значительными трудностями, еще больше осложнилась, когда «братские отношения» с Советским Союзом были разорваны и две страны стали ярыми соперниками в борьбе за лидерство в коммунистическом мире. Москва отозвала своих людей и оборудование и потребовала выплаты долгов. В ответ Мао обрушил на Советы потоки брани, назвав русских «отступниками и предателями… рабами и приспешниками империализма, фальшивыми друзьями и двурушниками».

Теперь китайцам предстояло осваивать Дацин самостоятельно. Без современных технологий. Без крупных поселений вблизи месторождения. Буквально в чистом поле. В Дацин подобно войскам на передовую в срочном порядке начали перебрасываться тысячи и тысячи рабочих-нефтяников. Несмотря на стоявшие холода, они спали в палатках, шалашах, землянках и даже под открытым небом, использовали для освещения и обогрева свечи и костры и прочесывали окрестности в поисках дикорастущей зелени и овощей. Административные службы размещались на крытых скотных дворах. Люди работали героически. В довершение всего Советский Союз сократил поставки нефти в Китай. «Если импорт прекратится, наши самолеты останутся на земле, — заметил один высокопоставленный чиновник. — Это же касается военной техники. — И добавил: — Мы больше никогда не должны зависеть от импорта». С тех пор самообеспечение и решимость, олицетворяемая «духом Дацина», стали руководящими принципами развития нефтяной промышленности Китая[166].

«Железный» Ван

Олицетворением «духа Дацина» стал рабочий-бурильщик по имени Ван Цзиньси. Благодаря своему трудовому героизму он получил почетное звание «образцового рабочего страны», и слава о «железном человеке из Дацина» разнеслась по всему Китаю. Согласно легенде, когда Ван приехал в Пекин, он увидел автобусы с большим агрегатом на крыше, в которых сжигался уголь для производства газа, служившего горючим для двигателей. Вана возмутили столь явные признаки отсталости великой страны, вынужденной страдать от нехватки нефти. «Мне захотелось треснуть кулаком по земле, — сказал он, — да так, чтобы из нее хлынули фонтаны нефти и смыли нашу отсталость в воды Тихого океана».

Бригада Вана принялась бурить бешеными темпами. Сам Ван не мог оставаться в стороне. Рассказывают, что после производственной травмы он сбежал из больницы, вернулся на буровую и руководил работой на костылях. Его самым известным подвигом стало предотвращение выброса нефти, который мог разрушить буровую вышку. Ван приказал залить скважину цементом, но бетономешалки на площадке не оказалось, поэтому он прыгнул в чан и начал мешать цемент ногами. Выброс был предотвращен, но Ван еще сильнее травмировал ноги. После успешного начала добычи в Дацине премьер-министр Чжоу Эньлай приветствовал «железного» Вана и его товарищей-рабочих в Пекине как национальных героев. Сам Мао заявил, что вся китайская промышленность должна «учиться на примере Дацина».

За Дацином одно за другим последовали другие месторождения, которые осваивались ускоренными темпами под руководством легендарного министра нефтяной промышленности, впоследствии вице-премьера, Кана Шиэня. Теперь Китай сам обеспечивал себя нефтью, что, как писала китайская «Народная ежедневная газета», «разбило в прах миф о скудости нефтяных ресурсов Китая». В другой публикации говорилось, что «так называемая теория о том, что Китай беден нефтью, играет на руку агрессивной грабительской политике империалистических государств во главе с США». Но США были не единственным врагом Поднебесной. Победа нефтяной кампании была торжественно провозглашена успешным залпом по «советской клике ревизионистов-ренегатов»[167].

Хунвейбины

В середине 1960-х гг. Мао начал опасаться оттеснения от власти в результате провала экономической доктрины «Большого скачка», из-за которой страну охватил голод, унесший около 30 млн жизней. В 1966 г. Мао контратаковал и объявил войну самой коммунистической партии, заявив, что партийная власть была захвачена ренегатами «с буржуазным менталитетом». Для осуществления задуманной им «культурной революции» Мао мобилизовал молодых фанатиков в отряды хунвейбинов, которые принялись рьяно очищать общественные институты, предприятия, правительственные учреждения, университеты и саму коммунистическую партию от следов буржуазности. Известных людей подвергали унижениям, выставляли напоказ с ослиными головами, избивали, отправляли на тяжелые физические работы или убивали. Университеты закрывались, а бывших студентов отправляли на фабрики и в деревни трудиться вместе с массами. В стране властвовал террор[168].