В поисках фресок Тассили

Нехватка продовольствия наиболее пагубно сказывается зимой. Тогда редко можно найти стоянку туарегов, где бы не было больных. Кочевники очень плохо защищены от холода и в большинстве случаев имеют лишь тонкое хлопчатобумажное покрывало, у них нет никакой одежды из шерсти. Все жалуются на "холод в костях" проявление суставного ревматизма. Туареги Тассили больше всего боятся зимы: в этот период болезнь безжалостна и уносит самых слабых. При мне за одну зиму умерли одна из жен Джебрина и его тетка. Сам Джебрин и его сын Матал, скелетоподобный юноша шестнадцати лет, чуть было не отправились вслед за ними. Нам было известно о многочисленных случаях смерти в соседних кочевьях. Тем не менее туареги ни за что на свете не желали спуститься в Джанет и воспользоваться построенной для них лечебницей. Они предпочитали, как и муфлоны в их стране, умирать среди своих скал. Если Джебрин иногда и обращался в лечебницу, то причина тому — несколько более высокий культурный уровень, чем у его соплеменников. Правда, во многом он так же отстал, как и все остальные.

Однажды, возвратившись в кочевье, Джебрин нашел своего сына, только что укушенного гадюкой, в тяжелом состоянии. Вместо того чтобы отправиться в наш лагерь за сывороткой, о существовании которой ему было известно — я не раз рассказывал ему о ней, — он предпочел надрезать место укуса и затем выдавить кровь. Это очень рискованно, особенно в тех случаях, когда укус глубок и туда проникло много яда. Состояние больного ухудшалось, но, на счастье, через кочевье проезжал командир взвода мехаристов, и ему удалось спасти юношу.

Джебрин верит, пожалуй, больше в варенье, чем в силу действия сыворотки, и это убеждение — плод его личного опыта. Несколько лет назад его укусила змея, и в течение трех месяцев он находился между жизнью и смертью. Почувствовав себя несколько лучше, он отправился за советом к врачу в Джанет. Врач осмотрел его ногу и установил, что опасность миновала. Желая выразить Джебрину свою радость по поводу удачного исхода его болезни, врач подарил ему банку варенья. Джебрин не понял смысла этого знака дружеского расположения, проглотил содержимое банки, как если бы это было лекарство, почувствовал себя лучше и стал утверждать, что с того дня его недуг исчез совершенно бесследно.

Предрассудки туарегов касаются не только медицины, но и школы. Они отказываются посылать своих детей в Джанет. "Нет! — говорил мне Джебрин. — Мы не созданы для того, чтобы жить в глиняных домах и учиться считать, как торговцы. Мы, туареги Тассили, созданы для того, чтобы жить среди наших камней, с нашими козами, верблюдами — и только для этого. Эта жизнь нам нравится. Такую жизнь вели наши отцы и деды. Мы ни на что не годимся — это мы знаем, но мы не кель-джанет и не будем посылать наших детей в школу".

Кель-джанет — название, данное жителям оазиса Джанет, которые выращивают пальмы, возделывают землю, посылают своих детей в школу, нанимаются на стройки, служат проводниками у французов и т. д. Туареги глубоко их презирают, признавая в то же время, что в оазисах гораздо более высокий уровень жизни.

Что же ожидает в подобных условиях туарегов Тассили в ближайшем будущем? Желание жить среди скал, сопротивление любому нововведению, физическое истощение вследствие недоедания, многочисленные браки между родственниками — все это предвещает их полное вымирание в довольно скором времени. Можно, конечно, возразить: 50 лет назад то же самое предсказывали в отношении туарегов Ахаггара, а они здравствуют и поныне. Больше того, их численность возросла, но значительно улучшились и условия их существования. В то же время положение их тассилийских собратьев не улучшилось ни на йоту. Есть ли против этого лекарство? Основная проблема — увеличение местных ресурсов. Вот, пожалуй, единственный способ возрождения жизненных сил этой пришедшей сейчас в упадок группы населения, пережившей в прошлом период расцвета.