В поисках ясности

Ловушка «хочу-не хочу». Можно увидеть, как с детства в нашу жизнь привносится привычка оценивать происходящее по двоичному принципу – «съедобное – несъедобное», «хочу – не хочу», «нравится – не нравится», «понимаю – не понимаю». Как правило, при этом человек опирается на понятные, близкие и часто механические критерии оценки происходящего, производящиеся из базовых рассудка, эмоции и физиологии. С тем же успехом солдат управлял бы генералом или дворник недовольно оценивал ботинки академика, живущего в соседнем подъезде, и, основываясь на состоянии этих ботинок, рассуждал бы о квантовой физике.

История. Один юноша решил приобщиться к известной духовной традиции и был приглашен на встречу. Несмотря на то, что ему были известны и точный адрес, и инструкции, как пройти, он, опираясь на собственную интуицию, достаточно долго бродил в поисках нужной квартиры и смог добраться до места, лишь в отчаянии позвонив хозяевам. Потом, попивая чай, он говорил, что в выборе духовного пути руководствуется собственными умом и интуицией. Интересно наблюдать, как человек вручает свою судьбу в выборе жизненного направления своей плохо развитой способности находить нужное место. В результате – тупиковые ситуации, попытки выбраться из них при помощи мантических (гадательных) традиций, обращение за советом в десять мест одновременно и опять тупик от невозможности выбрать правильный вариант.

Выход из подобной ловушки видится в подключении сильной структурирующей энергии, это может быть любовь, мудрость, вера. Одно это качество или их комбинация задает эталонное звучание в жизни, избавляющее человека от слепого перебора вариантов. Это уже плавание в океане под парусом, а не движение на веслах.

Ложная покладистость. Увидел интересный прием, используемый одним ребенком: он быстро и охотно соглашается на любую ситуацию, чтобы, войдя в нее, делать только то, что ему захочется, со всеми сэкономленными на спорах силами. Цель – войти, а там, изнутри, повернуть к себе самым удобным образом. И вспомнилось множество таких «покладистых» людей, которые быстро со всем соглашались, при этом имея в уме свой собственный четкий план. Когда вот так соглашаются, нужно быть готовым к серьезной партизанщине и самоволию.

Любить по-разному. Не получается всех любить одинаково. «Любить маму» сильно отличается от «любить дочь». «Любят жену» не так, как «любят друга». В глубине это всё из одного источника, но в жизни, вероятно, каждый случай должен быть устроен – и на деле так и есть – по-своему.

Любить собственное представление. Есть такая тонкая форма эгоизма, когда человек любит не человека или ситуацию, а собственное представление об этом. Когда это представление расходится с реальностью, все заканчивается.

Люди-лопаты. Почему-то мужчина должен просверлить дырку, вкрутить лампочку, вбить гвоздь, а женщина – вставить в трусы резинку и сварить борщ; это отголоски деревенской культуры. Инструментальный подход: мужик как топор, баба как мотыга – пока выполняется функция, жить можно. Таков атавизм жесткого закона выживания в недружественной среде с градом, засухой и неурожаем, уже не актуальный в городской культуре.

М

Манипулирование с помощью задавания вопросов. Родители очень это любят. «А ты думаешь, стоит туда пойти?» Вопрос, по правилам вежливости, предполагает ответ, и таким образом вежливого человека можно заставить соглашаться и загонять в желаемое состояние. В какой-то момент дети начинают бунтовать и скандалить из-за этого нехитрого приема.

Манипулятивные игры в разных степенях. Психолог Эрик Берн говорил, что люди играют в манипулятивные игры в трех степенях: игра первой степени – социально приемлемая в данном кругу; игра второй степени – игра, не грозящая непоправимым ущербом, но скрываемая от посторонних; игра третьей степени ведется до последней «точки» и может закончиться в операционной, в зале суда или в морге. Заметил еще одну интересную разновидность таких игр: манипуляторы для вовлечения окружающих внешне играют третью степень, а для себя, скрытно, – первую. Чтобы вовлечь в игру, информация человеку подается в драматическом свете, как вопрос жизни и смерти. Но при этом сам манипулятор к обсуждаемой неурядице относится поверхностно, она его даже может не волновать, так как он питается не самой проблемой, а беспокойствами и вибрациями окружающих – и неочевидной пользой, которую он от этой ситуации имеет. Ребенок жалуется маме, что страшно болит спина, у мамы предынфарктное состояние, в котором она едет на работу, а ребенок дома смотрит мультики и прыгает на диване.