В поисках идеала

– А что в городе слышно? Не произошло ли чего? – спросил приказчик у Петра, который после закрытия торговли имел обыкновение переодеться в костюм простого работяги и отправиться туда, где отдыхали после тяжёлого дня лодочники, носильщики, грузчики, подённые рабочие – в общем, представители самого дна, последней ступени, за которой начинался мир живущих по ту сторону закона. Пётр оттуда пробился в старшие продавцы лучшей в городе лавки, но привычка к былой жизни осталась, заставляя с закатом солнца отправляться в грошовые кабаки и рабочие ночлежки. Купец смотрел на это спокойно: хмельным Пётр не увлекался, в лавке всегда был опрятен и вежлив, держа прочих продавцов-мальчишек в строгости, зато жизнь города знал с изнанки.

– В старом амбаре на Оке вчера ночью большие дела были, – начал было Пётр.

– Это в котором? – встрепенулся приказчик.

– Толком не знаю. Арестовали там… Даже не знаю кого. И жандармы были с их летучим отрядом и полицейские чины, правда не местные. Поговаривают, что до стрельбы дошло, и губернатор лично туда выезжал. Большую банду взяли. Наверное, политических поймали – уж больно секретно всё, не иначе социалисты какую пакость готовили.

Приказчик вздохнул. Вряд ли Савелий Трофимович вчерашней ночью туда наведывался, всё ж дела не ярмарочные, но чем чёрт не шутит. Устав ломать голову, он опять внимательно посмотрел на дорогу. Обычно скорое появление купца было заметно издалека: или неслась чёрная, лакированная до блеска коляска, или он сам уверенно двигался посреди прохожих, как медведь сквозь чащу, раздвигая нерасторопных своими широченными плечами. Только дам отстранял с пути огромной лапой, бубня густым басом: «Пардон, мадмуазель», что являлось для Морозцева верхом учтивости. Сейчас ничего подобного не происходило. Обычная суета, к которой за месяц ярмарки все её завсегдатаи уже привыкли. Приказчик приосанился и развернулся, чтобы идти внутрь магазина, но столкнулся с прохожим, бредущим вверх по улице. Внешне тот ничем примечателен не был – мужчина лет тридцати пяти, крепко сбитый, высокий, одетый хорошо, но без вычурности. В Нижний Новгород в это время приезжали подданные с разных концов Империи, поэтому человек, носящий костюм по европейской моде, внимания не привлекал. Тут уже яркие халаты и чалмы купцов азиатских эмиратов и ханств примелькались, не то что стандартные пиджачные пары. Приказчик, по навсегда усвоенной привычке, кивнул незнакомцу, поздоровался и извинился за собственную неловкость. Тот ответил, приподняв светлую, летнюю шляпу, и вдруг уселся на скамейку между витринами магазина, спрятанную от солнца или непогоды под полотняным тентом. Положил рядом с собой трость, откинул голову назад, прислонившись затылком к прохладному камню стены, и полуприкрыл глаза. Пётр удивлённо посмотрел на приказчика, но тот в ответ лишь недоумённо пожал плечами.

– Господин, у вас всё хорошо? – поинтересовался у нежданного визитёра продавец. – Не желаете ли чего?

– Ничего не надо, благодарю вас. Отдохну несколько минут, с вашего позволения, и пойду дальше. Устал немного, – ответил незваный гость, отчего-то болезненно бледный.

– Может быть, хотите воды? Если нездоровится – давайте экипаж свистну, чтобы вас к доктору довёз, – предложил приказчик, стараясь избавиться от прохожего, так некстати появившегося перед визитом хозяина.

– Не нужно, спасибо, – покачал головой мужчина, утирая испарину со лба. – Пожалуй, пойду дальше. Не буду вам мешать.

Он взял шляпу, в другую руку трость, сел прямо и глубоко вздохнул. Приказчик с продавцом стояли рядом, на их лицах застыло фальшивое участие. Тут-то и подкатила чёрная, лакированная до блеска коляска. Незнакомец тяжело поднялся, а навстречу ему из экипажа выпрыгнул на тротуар Морозцев. Купец мельком глянул на своих работников, а потом внимательно посмотрел на прохожего, собравшегося было идти восвояси.

– Господин Филатов? Быть не может! Это вы? – Савелий Трофимович развёл руки в стороны, словно собирался обнять собеседника.

– Вы не ошиблись, господин Морозцев, это, действительно, я. У вас отличная память, – незнакомец богатейшего промышленника империи, конечно, узнал, а вот то, что тот помнит человека, виденного до сегодняшнего утра от силы раза три, да и то на каких-то светских мероприятиях с большим количеством гостей – было неожиданно.

– Ну что вы, что вы… Лучшего сыщика Москвы да не узнать! Не скромничайте, – купец улыбался, но взгляд оставался настороженным. – К нам какими судьбами? Неужели лавку мою посмотреть захотели?

– Я как раз интересовался, не угодно ли чего господину, – влез было в разговор приказчик, но Морозцев его оборвал:

– Коли Владимира Андреевича увидели – не интересоваться нужно, а встречать, как самого дорогого гостя и посылать за мной!

– Перестаньте, Савелий Трофимович. Откуда вашим служащим меня знать? – загадочный незнакомец вступился за пошедшего красными пятнами приказчика. Пётр же во время всего разговора стоял как каменная статуя, лицо его было бесстрастно. – Вот ярмарку решил посмотреть своими глазами. Столько слышал, а не видел ни разу.