В поисках христианской свободы

Постепенно, когда анализы крови Мисс Пейтон ухудшились еще больше, она стала задыхаться. Для работы органам тела необходимо определенное количество кислорода. Кислород доставляется из легких к органам и тканям молекулами гемоглобина в эритроцитах. […] Было видно, что Мисс Пейтон нужно больше кислорода, который она получала через маску — практически чистый O₂. Те немногие эритроциты, которые все еще оставались в ее крови, были полностью загружены — но ей просто не хватало «транспортных средств» чтобы перевезти все топливо, в котором нуждался ее организм.

Ей хотелось больше воздуха. Частота вздохов все увеличивалась. Она становилась все слабее и слабее, пока наконец не произошло то, что не могло не произойти: мышечные волокна ее сердца дали знать о своей отчаянной потребности в кислороде, и она испытала острую, сокрушительную боль в груди.

Врач, написавшая статью, описала свои чувства, когда зашла в комнату пациентки:

Зайдя в комнату,… я поразилась увиденному. В центре всеобщего внимания лежала женщина крупного телосложения, с кислородной маской на лице, жадно глотавшая воздух. Она дышала так часто, как, казалось, человек не может дышать. У изголовья кровати сидели трое ее друзей, члены ее церкви [Свидетели], наставляя ее […]. Сбоку стояли несколько врачей, один замерял ее падающее давление, другой пытался взять хоть сколько–нибудь крови из ее артерии. Жидкость, медленно наполнявшая шприц, по виду напоминала слабый раствор марганцовки; анализ количества эритроцитов показал 9 [при норме 40]. С кровати свисал пакет с мочой вишнево–красного цвета. Женщина умирала. Кардиограмма показывала глубокие провалы, что свидетельствовало о критическом состоянии сердца. Через несколько часов последствия такого состояния окажутся необратимыми.

У женщины остановилось сердце. Врачи пытались восстановить ее сердечную деятельность и дыхание, ввели адреналин и атропин, стимулировали сердце электрическим разрядом. Сердце вновь неровно забилось, только чтобы снова остановиться. Снова кардиостимуляция, снова адреналин и атропин, снова электрический разряд, снова кардиостимуляция… Так продолжалось около часа, пока не стало понятно, что во всех действиях врачей больше нет никакого смысла. Пациентка умерла, и надежды больше не было.

Описавшая этот случай врач не стала называть умершую женщину просто фанатичной. Она написала:

Как мне сказали, она была умной женщиной, полностью понимавшей последствия своего решения. Однако, мне показалось, что такое невежественное отношение к крови было навязано ей ее религией[328].