В поисках христианской свободы

Если это так, разве не должно то же самое относиться и к другому повелению Бога, упомянутому в приведенных выше стихах: «Плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней»? И если это так, то как же тогда может Общество Свидетелей Иеговы оправдать то, что оно не только поощряет безбрачие, но и советует семейным парам не заводить детей? Под заголовком «Деторождение сегодня» в «Сторожевой башне» за 1 марта 1988 г (с. 21) [русское издание «Сторожевой башни» за 1 августа 1988 г., с 10 — прим. перев.] говорилось, что из–за того, что «осталось еще лишь немного времени проводить дело» проповеди, «уместно, чтобы христиане спросили бы себя, как вступление в брак или, если они уже состоят в браке, как рождение детей повлияет на их участие в этом важном деле». Общество признает, что рождение детей было частью Божьего повеления, данного Ною после потопа, но затем говорит (с 26) [с 15 русского издания — прим перев]: «Сегодня производить на свет детей не является непременной частью задания, данного Иеговой Своему народу… Желает ли супружеская пара в сегодняшнее время конца иметь детей или нет, является личным делом, решать которое им надо самим. Однако поскольку „время уже коротко“, было бы хорошо, если бы супруги очень тщательно взвешивали, что говорит за и что против того, чтобы иметь детей в нынешнее время». Если повеление Иеговы Ною производить на свет детей, «плодиться и размножаться» можно отставить в сторону и утверждать, что оно более не обязательно для сегодняшних служителей Бога, то как же тогда можно настаивать на том, что повеление относительно крови все еще имеет силу? Более того, как можно использовать этот наказ Ною для того, чтобы навязать христианам сегодня повеления из Моисеева закона?

Что более важно, словам из Бытия приписывается смысл, которого в них нет. Если прочитать этот отрывок, можно ясно увидеть, что Бог говорит здесь о крови исключительно в связи с убийством животных и соответственно с убийством людей. В случае с животными, кровь нужно было выливать как признание того, что забранная таким образом жизнь (для пищи) была взята с Божьего разрешения, а не по естественному праву. В случае с людьми, за пролитие крови одного человека требовалось заплатить жизнью его обидчика, так как человеческая жизнь является даром Бога, и Он нигде не уполномочивал людей лишать кого–либо жизни по своему усмотрению. Пролитая кровь убитых животных и людей представляет жизнь, которую они потеряли[331]. То же самое можно сказать и о часто цитируемых текстах из Моисеева закона в поддержку того, что кровь нужно «выливать». Во всех случаях речь ясно идет о крови убитых животных. Кровь символизировала забранную жизнь, а не жизнь продолжающего жить создания[332].

Вместе с тем, при переливаниях крови не происходит убийства животных или человека, кровь берется у живого донора, который продолжает жить и после того, как сдает кровь. Взятая кровь не символизирует ничью смерть, она используется прямо для противоположной цели, а именно для того, чтобы спасти чью–то жизнь. Я говорю это не с тем, чтобы показать, что нужно чаще пользоваться переливаниями крови, или будто это самый правильный метод лечения, а для того, чтобы показать, что настоящего соответствия или действительной связи между повелением из Бытия об убийстве животных и затем об употреблении в пищу их крови, и использованием крови для переливания, просто не существует. Речь идет о совершенно разных вещах.

В декабре 1981 года в Общество Сторожевой Башни пришло письмо от человека, с которым Свидетели Иеговы проводили изучение. Он писал о своих трудностях согласовать политику в отношении переливаний крови с приводимыми в качестве доказательств текстами из Библии. После обсуждения стихов из Писания он пришел почти к тем же выводам, что описаны выше:

Поэтому, приведенные выше отрывки похоже показывают, что запрет Библии есть кровь относится только к ситуациям, когда человек убивает свою жертву и затем использует кровь, вместо того, чтобы вернуть ее Богу, ведь только он имеет право забрать у кого–нибудь жизнь.

Особенно же меня поразили его следующие слова, написанные в конце письма: