В поисках христианской свободы

В основном, в оправдание принятия нового названия и в 1931 году (и позднее) говорили то, что в названии «христианин» уже больше не было ничего исключительного. Христианами называли себя сотни миллионов людей по всему миру, разделенных по сотням разных конфессий и сект. Что же было доказано или достигнуто принятием нового названия? Люди просто пошли по пути тех же сотен разных конфессий. Во всех из них произошло одно и тоже: люди приняли свое отличительное название: римские католики, ортодоксальные католики, католики–мариониты, лютеране, методисты, баптисты, Церковь Христа, Церковь Бога, менониты, Общество Друзей и т. д.

То, что не все, называвшие себя христианами, были таковыми на самом деле, очевидно. В притче о пшенице и плевелах Христос Иисус предостерег от отступничества. В своих посланиях вторил этому предупреждению апостол Павел, известный как «Христианин»[598]. В Откровении апостол Иоанн открыто говорил о нечистом, испорченном состоянии, уже существовавшем в собраниях в его время[599]. Было совершенно очевидно, что появятся ложные христиане, много ложных христиан. Но ни Христос, ни Павел, ни Иоанн, ни кто–нибудь другой из принимавших участие в написании Библии никак не указал, что принятие нового названия каким–либо образом исправит ситуацию. Единственное значимое различие могло бы быть достигнуто не принятием нового названия (по сути, новой этикетки), а образом жизни, который бы отражал настоящее христианство, приверженностью к истине, которую можно найти в учениях Сына Бога, его апостолов и учеников[600]. Когда ангелы Бога будут исполнять заключительную часть из образного описания отделения пшеницы от плевел, служащие в качестве названий для различных конфессий «этикетки», несомненно, не будут играть никакой роли.

КТО ЖЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО «ВОССТАНОВИЛ» ИМЯ?

При чтении публикаций Общества Сторожевой башни может возникнуть мысль, что имя «Иегова» было практически неизвестно, прежде чем оно появилось в литературе Свидетелей, которая и предоставила его вниманию всего мира. Однако, если рассмотреть издания организации Сторожевой Башни за первые сорок лет ее существования, можно отметить, что имя «Иегова» встречалось в них не чаще, чем во многих других религиозных публикациях того времени. В качестве лишь одного примера можно привести выпуск «Сторожевой башни» за 15 апреля 1919 года (англ.), в котором имя «Иегова» появилось всего один раз на весь журнал! Сегодня такое невозможно представить. Тем не менее, предполагается, что к 1919 году из всех религиозных организаций на земле Христос Иисус уже одобрил и избрал в качестве своего единственного канала сообщения организацию, связанную с Обществом Сторожевой башни. Если это так, то будет необходимо признать, что это избрание очевидно произошло не из–за сколько–нибудь особенного внимания к имени «Иегова».

Факты говорят о том, что на протяжении столетий до появления Общества Сторожевой Башни религиозные писатели различных христианских вероисповеданий довольно часто использовали имя «Иегова» в своих работах. Подтвердить это можно, если просмотреть множество библейских комментариев и других трудов, написанных за последние два столетия или раньше, которые можно найти, например, в библиотеке Писательского отдела в штаб–квартире Общества. Это имя можно найти в религиозных гимнах многих традиционных протестантских конфессий. Одним из наиболее известных является гимн, написанный в XVIII веке, который называется «Веди меня, о, великий Иегова». В самой «Сторожевой башне» также приводился материал, показывающий, что во многих странах мира в прошлые века тетраграмматон употребляли при написании религиозных текстов или украшении зданий[601]. В 1602 году в переводе Библии на испанский язык Киприано де Валера (Cipriano de Valera) тетраграмматон был переведен как Jehovб (Иегова) тысячи раз. В девятнадцатом веке в выполненных миссионерами переводах Библии на многие языки при переводе тетраграмматона использовалась та или иная форма имени «Иегова»[602]. Похоже, что тенденция не использовать имя появилась в общем в то же время, что и развитие определенной школы религиозной мысли во второй половине девятнадцатого века, которая предлагала более критично относиться к Библии в целом.