В поисках христианской свободы

<…> [настоящая дружба] покоится на признательности за истинную ценность дружественного лица. <…> истинный друг не даст поколебать себя и будет придерживаться своей дружбы, несмотря на тяжелые, обременяющие или полные испытаний обстоятельства, которые могут возникнуть.

Лояльный друг не удерживается от того, чтобы сказать другому правду, безразлично, как бы он ни реагировал. «Искренни укоризны от любящего», — говорится в Библии (Притчи 27: 6). <…> Настоящий друг будет любить тебя за то, что ты «говоришь ему правду», даже если это означает для него исправление (Притчи 9: 8).

Мудрость также велит избегать быть слишком любопытным, не переходить на личности и не быть слишком овладевающим. Скромность уберегает нас от того, чтобы быть догматичными. Дружба определенно не дает права навязывать другим свое мнение или свой личный вкус[832].

Эти утверждения справедливы и отражают благородные чувства. Однако в журнале все они используются для подкрепления точки зрения, что настоящая дружба возможна только среди Свидетелей. Критерий, по которому можно определить дружбу и верность, характеризующую настоящего друга, неразрывно связывается у них с подчинением организации. У многих Свидетелей есть качества, которые свойственны самым лучшим друзьям: подлинная теплота, самоотверженное стремление к интересам других, скромность, широта взглядов, уважение к праву на личную жизнь и собственное мнение другого. И они проявляют эти качества — в тех рамках, в которых позволяют обычаи организации. Эти обычаи вынуждают их искать дружбы среди людей, одобряемых организацией, полностью принимающих ее вероучения и требования, поддерживающих ее программу деятельности. Любовь к Богу и Христу, уважение к Писанию, любовь к людям, высокие моральные нормы, совесть — ничто из этого не оправдает продолжение проявления любви к человеку, если он или она не соответствует перечисленным выше условиям организации.

Есть поговорка, что любая организация это не более, чем удлиненная тень того, кто ей управляет. Является ли сама организация Свидетелей Иеговы тем истинным другом, которого она описывает в цитировавшихся выше статьях? Или она взывает к преданности со стороны своих членов, сама ее не проявляя? Не хранит ли она дружбу и верность только по отношению к тем, или в первую очередь к тем, кто в состоянии предоставлять ей поддержку, время, деньги, усилия и подчиняться ее взглядам и требованиям? Не дает ли только тем, кто способствует увеличению ее размера, мощи и влияния? Не выражает ли она теплоту и с похвалой отзывается о тех, кто проявляет это в большей мере, давая больше, но холодна к тем, кто делает меньше, прозрачно намекая, что от них ожидается больше? Любит ли она тех, кто решился «говорить ей правду» в духе исправления, или она ставит себя выше того, чтобы ее исправлял кто бы то ни было, кроме ее самой и Бога, злобно клеймя тех, кто высказывает упреки, как врагов, причем не только как своих врагов, но и как Божьих? Избегает ли она «быть слишком любопытной, переходить на личности и быть слишком овладевающей» по отношению к своим членам, или скорее считает себя вправе вмешиваться практически в любой аспект их жизни, настаивая на своей догматичной позиции в вопросах, касающихся того, чему они должны посвящать большую часть своих занятий, на что тратить время, что читать, какая работа для них приемлема, как они должны относиться к образованию своих детей, до какой степени они должны интересоваться людьми, находящимися вне сферы влияния организации, насколько должна простираться их благотворительность к этим людям, и, в довершение всего, проявляет к ним чрезмерное лицеприятие и относится к ним как к своей собственности? Высказывает ли она своё мнение лишь как мнение или вместо этого она настойчиво продвигает его, намекая, что не согласиться с ним означает продемонстрировать недостаток признательности? Не является ли такая «дружба» чем–то угнетающим, если она исходит от конкретного человека? Однако несмотря на то, что многие не допустили бы таких посягательств со стороны отдельной личности, они принимают их со стороны системы.