В поисках христианской свободы

«Великолепие старого и скудость нового…». Бесспорно, старое дарило столько много волнующих ощущений — зрению, слуху, осязанию. Столь многое было призвано произвести впечатление, внушить восхищение и трепет: грандиозность и блеск храма, огромное число занятых в нём служителей, красота одежд и церемоний священников и левитов, общавшихся от имени людей с Богом перед его жертвенником, чудесные песнопения хора левитов, чувство приближения к месту, присутствие Бога в котором считалось неоспоримым, и причащения к Нему через принесение видимых жертв, совместное путешествие к храму с тысячами единоверцев три раза в год во время священных праздников —и всего этого новая христианская вера была лишена. У последователей Христа не было ни одного специального здания, предназначенного для религиозных целей (они собирались в частных домах), у них не было проводившихся три раза в год больших собраний, не было ни класса священников, ни священнических одежд, никаких церемоний, видимого жертвенника, материальных жертвоприношений, никаких особых символов — и даже при праздновании Вечери господней они использовали обычные хлеб и вино, представлявшие его тело и кровь. Вроде бы «скудость нового»…

ПОЧЕМУ ПРИНЯТЬ НОВОЕ ТРУДНО И СЕГОДНЯ

В первом столетии многим удалось совершить необходимое переосмысление и понять, что служение и поклонение Богу не заключается в посещении особых мест или «священных» зданий, не зависит от таких посещений и не черпает в них какую–либо особенную значимость. Даже в совместные встречи они вкладывали не больше «религиозного» смысла, чем в другие занятия в своей жизни. Они осознали, что встречаются для взаимного назидания, ободрения, проявления братской любви, показывая тем самым, что ценят друг друга как часть руководимой Сыном Бога семьи. Их собрания вовсе не предназначались для придания им ощущения «религиозности» и не несли функции «религиозного очищения».

Сколь сильным ни было изменение мировоззрения в апостольские времена, в последующие века христиане постепенно стали возвращаться к прошлому: к вещам видимым, к тому, что воздействует на чувства. Прошло несколько столетий, и у них снова появились священные здания, видимые жертвенники, обособленный класс «служителей Бога» (священников или церковнослужителей), облаченных в специальные одежды, и многое другое, что можно увидеть, услышать или к чему можно прикоснуться. Под убаюкивающую мелодию видимого великолепия осмысленное понимание людей стало все чаще замещаться простыми эмоциями. Вечеря Господня, первоначально характеризовавшаяся теплотой неформального христианского общения в совместном выражении веры, стала нередко превращаться в неуклюже–церемониальное празднество, в котором собравшиеся шли к священнослужителю, руководившему «причащением». Обычные люди, миряне, стали испытывать «удовлетворение» от своих отношений с Богом просто благодаря регулярному посещению религиозных служб или систематическому выполнению тех или иных религиозных действий. Все это, наряду с ощущением принадлежности к огромной религиозной системе, придавало им чувство безопасности и праведности. «Скудость» нового оказалась для многих непреодолимым барьером в осознании и принятии всего его духовного превосходства. Вместо этого людские взоры вновь обратились к блеску и великолепию, забыв, что это — блеск и великолепие старого и ветхого. И несмотря на то, что Свидетели Иеговы отделяют себя от «других религий», я считаю, что они также показывают многие из признаков подобного отката к прошлому.