В поисках христианской свободы

Ниже я привожу личные размышления о написанном и делюсь тем, как оно повлияло на мою собственную жизнь. Не знаю, насколько эти размышления применимы к другим. Я не стремлюсь оставить пример, которому все непременно должны следовать. На мой взгляд, уже тот факт, что Писание обходит стороной некоторые вопросы, должен охладить пыл тех, кто хотел бы настоять на своем понимании. То, что Христос, глава христианского собрания, — чей дух, наряду с духом Бога руководил апостолами и другими учениками в написании священных христианских текстов, — посчитал нужным оставить недосказанным столь многое по целому ряду важных (по крайней мере, с нашей точки зрения) вопросов, несомненно, очень показательно. Сюда относятся форма проведения христианских встреч, их частота и даже содержание. Как отмечалось в одной из предыдущих глав, описание из первого письма Коринфянам является, пожалуй, нашим самым полным источником знания о том, как проходили раннехристианские встречи, но и оно лишено на удивление многих подробностей. И хотя из писем апостолов видно, что в христианском сообществе были различные служители, выполнявшие те или иные необходимые задачи, в лучшем случае у нас есть лишь очень смутное описание их функций, которое невозможно считать исчерпывающим списком всех выполняемых в собрании действий.

Короче говоря, если мы ожидаем найти в христианских Писаниях что–то вроде подробного справочника по созданию организации и управлению ею, то наши ожидания напрасны. По этой причине я считаю проявлением самоуверенности, когда кто–то из нас догматично высказывается по тем вопросам, по которым Бог посчитал нужным смолчать, выносит смелые решения по тем проблемам, по которым глава дома, Христос, не оставил своего мнения, и настаивает на том, что другие обязаны исполнять эти частные постановления. Нас призывают сохранять мир и порядок, но этого можно достичь путем взаимного уважения, не прибегая к назначению руководителей, обязательно наделенных формальной властью. Во всех жизненных ситуациях свобода неизменно является для общества испытанием — проверкой человеческого благородства, чистоты, преданности высоким принципам и идеалам. Только неумение проявлять такие качества приводит к тому, что авторитарное правление порой кажется привлекательным. Благодаря ему можно добиться порядка, но в то же время оно скрывает подлинную сущность людей. Напротив, свобода позволяет узнать настоящие качества и побуждения человека[1069].

Наконец, нужно признать, что хотя библейские принципы, касающиеся самого христианского братства, довольно просты, со временем картина существенно усложнилась. В Писании предсказывалось отступление от чистоты раннего христианства. Однако в нем не содержится конкретной формулы, позволяющей сегодня найти единственную истинную конфессию или религиозную организацию и присоединиться к ней. Напротив, Иисус Христос предупредил: отделение истинных христиан (пшеницы) от ложных (плевел) по четко очерченным категориям находится за рамками человеческих возможностей[1070]. Я пришел к заключению, что истинные и ложные христиане находятся вперемешку во всех конфессиях (и Свидетели Иеговы здесь не исключение), и что, по всей вероятности, плевелы нередко числом превосходят пшеницу. Четкое отделение одних от других произойдет только в день Божьего суда.

Те, кто, повинуясь зову совести, посчитал необходимым оставить ту или иную религиозную систему, зачастую вновь присоединяются к какой–нибудь другой религии, чтобы восполнить недостаток в общении. Сегодня существуют буквально сотни религий, в каждой из которых мера истины сочетается с мерой заблуждения, хотя, возможно, и в неодинаковой пропорции. Я лично не посчитал необходимым присоединиться ни к одной из них. И дело не в желании найти конфессию, полностью свободную от ошибок: таковой, на мой взгляд, просто не существует. Я ни сколько не сомневаюсь, что сам могу в чем–то ошибаться. То же самое можно сказать и о любом другом человеке.