В поисках короля (СИ)

Признание Кордии в том, что она в родстве с Таликой, и что у них общий предок, выбило Мариана из колеи. Он понял, почему Талика не смогла передать свою силу ему, ведь в нем не текла кровь Омари. Но теперь его мучило — почему она не сказала ему об этом? Зачем скрывала, что Сабола ее брат? Он снова и снова перечитывал записку, найденную Кордией, желая понять, что стоит за каждым написанным словом. И не понимал. Его душило, что Талика не была с ним откровенна. Неужели он не был достоин правды? В какой раз ему постучалась мысль, что Талика всего лишь использовала его для борьбы со своим братом. Просто чтобы не дать ему добиться того, чего он хотел — стать королевским чародеем. В нем жила магия и это была единственная причина, почему она его выбрала. Ей было плевать на него, он просто подошел для ее цели. Это он сходил по ней с ума, а она лишь принимала это безумие и продолжала заниматься своими делами, не просто же так между ними всегда была дистанция. Даже не смотря на ночи, полные страсти, он никогда не чувствовал, что они близки. Талика всегда ускользала от него. Он подумал, что Кордия ведет себя так же. Впрочем, как и Сабола. Это их родовая черта?

Мариан в сотый раз перечитал письмо Талики и ему вдруг стало легче дышать. До него дошло, что он не имеет отношения к ее смерти. Сабола убил ее не из-за того, что он занял место королевского чародея, а из-за их внутренних распрей. За то, что она предала брата. Он даже посочувствовал Саболе, что его немало удивило.

Омари. Мариан мало что знал о нем. Он упоминался лишь вскользь в исторических хрониках, как друг самого мощного, но сокрушенного чародея Аскалона. Того самого, кто проклял королевский род и был казнен. Они оба были учениками Магистра Магии и тот избрал своей милостью Омари, чего Аскалон не смог простить, их дружба распалась. Но несмотря на это Омари навещал его за несколько часов до его смерти и только боги знают, о чем они говорили. Больше о нем упоминаний не было.

Поднявшись на борт корабля, Мариан порадовался тому, что сменил обстановку. Холодный ветер трепал ему волосы, забирался под одежду, продирая до костей. И он успокоил его лихорадочные мысли, остудил голову и пробудил в нем чувство благодарности. Он рассеяно наблюдал за Кордией, которая после смерти Грега была сама не своя. Всю дорогу боролась с собой, чтобы не расплакаться, а когда услышала, что графиня Локк и Матушка Дрю одно лицо, побледнела так, что он подумал — сейчас лишиться чувств. Тогда он снова вспомнил о Лейфе и представил, с каким бы удовольствием вернул его в тюрьму и отдал бы в руки палача.

Встреча с Кассиопеем стала для Мариана глотком свежего воздуха. Они стояли, опершись руками на фальшборт и смотрели на темные волны Зубастого моря, которое в ближайшие часы должны были подчинить себе, отменив веление природы. Опасное заигрывание с высшими силами, но, если речь шла на благо других людей, на это уже никто не обращал внимание. Всю ответственность брали на себя чародеи.

— Я рад, что ты вернулся, — сказал Мариан.

Кассиопей кивнул, не отрывая взгляд от воды.

— Как дела в Каведонии? Здоров ли король?

— В воздухе пахнет войной, — хмуро ответил Кассиопей.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что войны не кончаются. Король плох… Поэтому я снова здесь, — сказал Кассиопей. — А принцесса Аверьяна… Она слишком юна для политики. Все очень шатко, мой друг. И в любой момент может закончиться.

— Прощаешься?

— Не хотелось бы, — Кассиопей улыбнулся. — Но ты же знаешь, каково это быть королевским чародеем.

— Как так получилось, что ты знаешь жену первого лорда Касталии? — спросил Мариан. — Вряд ли бы она стала писать незнакомому человеку с просьбой найти ее дочь. Тем более учитывая, кто ее муж…

— Выжить чародею в Кассии почти невозможно, так что… Мы познакомились не там, — сказал Кассиопей и посмотрел на Кордию, говорящую с Айрин. — Я знал Раданеллу до того, как она стала первой леди.

— Так и хочется сказать — как тесен мир, — усмехнулся Мариан. — Но, честное слово, я заинтригован. Как так вышло?

— Кого только не встретишь на постоялом дворе в сезон непогоды, — сказал Кассиопей и Мариан понял, что детали этих отношений слишком личные, чтобы ему их доверили. — Мы познакомились случайно и больше никогда не виделись, но вели переписку. Кордия росла очень слабым ребенком, ее магия подавлялась и вместе с ней она теряла силы.

— Это ты посоветовал Раданелле давать девочке солнечный чай?

— Каюсь, но я не видел другого выхода. Это был единственный способ спасти ей жизнь, — сказал Кассиопей и снова глянул на Кордию. — Надеюсь, она научилась управлять своей магией. В ней была огромная сила с самого рождения.

— Хочешь сказать, она особенная?

— Нет, только то, что в ней есть мощь и, если она сможет развить ее… — Кассиопей оборвал себя на полуслове и поднял глаза к небу. — Ты ведь знаешь, что в человеке может быть какой угодно потенциал, но, если он не умеет им пользоваться, ничего не выйдет. Он будет считать себя неудачником. Так что сила…Она не всегда равнозначна избранности или хорошей судьбе.

— Никто об этом и не говорит.