В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея

Грэм Хэнкок отводит Брюсу значительное место в истории ковчега или, скорее, в псевдоисторической версии его сокрытия. Но его странные умозаключения касательно Брюса совершенно не принимают во внимание характер шотландца: его упрямство, его строгие предпочтения и добровольную слепоту в определенных вопросах. Вместо того чтобы рассказать о миссии поиска истоков Нила и собирании информации об Эфиопии, о чем совершенно определенно говорится в труде Брюса, Хэнкок заявляет, что это был всего лишь маскарад, дабы скрыть более важные мотивы. Как масон, а значит, обладатель древних секретов тамплиеров. Брюс приехал в Эфиопию, дабы найти ковчег, который храмовники разыскали во времена Лалибелы.

Хэнкок заявляет, что Брюс верил в историю царицы Савской — эфиопской правительницы. Он замечает, что шотландец допускал версию рождения у нее ребенка, первого эфиопского императора, от Соломона, приводя достаточно двусмысленное заключение самого Брюса. Тот писал: "анналы абиссинцев, достаточно полно освещающие данный вопрос, придерживаются среднего мнения, в любом случае неправдоподобного" [121]. Но европейский искатель приключений также добавлял, что "как не опасно ставить в Абиссинии данный вопрос под сомнение, я не приму его за правду, я даже буду просто противоречить ему, ибо об этом в Писании ничего не сказано" [122].

Если следовать интерпретации Хэнкока, то Брюс ничего не говорил о ковчеге, потому что "намеренно вводил читателей в заблуждение". С подобными заявлениями трудно спорить, так же трудно их оспаривать, ведь это предположение, основанное на предположении. И все же Майлс Бредин в своей недавней книге о Брюсе "Бледный абиссинец" также повторил довод о "мистической миссии" Брюса, хотя и в слишком бессвязной манере, совершенно не касаясь самого примечательного факта в жизни своего героя, если он, конечно, был на самом деле. Бредин пишет, что Брюс "практически не упоминает ковчег Завета, а ведь единственным доподлинным фактом, известным об Абиссинии в то время, было то, что ее жители представляют себя в качестве хранителей ковчега". Но не надо забывать того момента, что иезуиты рассказали об этом предании, и, даже если не принимать во внимание общего рационалистического настроения XVIII века, данный факт уже служил для Брюса достаточным аргументом оценки подобных заявлений как нелепых басен невежественных умов. Иезуиты, кстати, в нее тоже не верили. Далее Бредин утверждает, что в бумагах Брюса можно найти косвенное упоминание того, что ковчег до сих пор хранится в Аксуме, и "убежденный в его безопасности" (он мог убедить в этом членов масонской ложи дома) шотландец мог продолжать свой путь, прикрываясь поводом поиска истока Нила. Бредин также предполагает, что Брюс возвращался через Синнар, так как это был путь ковчега [123]. Все это отголоски работы Хэнкока. Но можно с уверенностью сказать, что доказательств для этих предположений крайне мало.

Я уже писал в своей книге "Открытая Эфиопия" об источниках, доступных Брюсу, которые подтверждали открытие Паисом истоков Нила в 1618 году. Да, он знал о них, но просто отставил в сторону при виде стоящей перед ним цели. Трудно поверить в то, что столь гордый человек, как Брюс, мог выставить себя на посмешище только для того, чтобы скрыть более глубокую цель — поиск ковчега. Было совершенно не нужно вести себя подобным образом спустя двадцать четыре года после того, как его приключения подошли к концу. Существовало множество других причин для приезда в Эфиопию. Поиск древних памятников и исторических материалов, которому Брюс посвятил немало усилий в других странах, замечательно подходит для данной роли. Он опубликовал свои выводы, и был жестоко раскритикован в третьем (1791) издании книги Лобо 1669 года "Краткий рассказ о реке Нил" за полное забвение своих предшественников.

Когда Брюс подходит к моменту описания ковчега Завета, то делает это с разочаровывающей краткостью и какой-то небрежностью. Даже если он и не полностью исключает возможность того, что царица Савская, эфиопка, родила сына, прародителя царской династии, и принесла иудаизм в Эфиопию, то историю ковчега не приемлет полностью. Брюс рассказывает о "невероятных легендах" о ковчеге, которым верят большинство эфиопов Аксума. Я не вижу смысла расценивать данную точку зрения как преднамеренное введение читателя в заблуждение с целью спрятать поиск данного артефакта, как утверждают Хэнкок и Бредин.