В поисках Марселя Пруста

Но "Сент-Бёв" и "Подражания" - всего лишь промежуточные эпизоды. Единственно подлинная работа, которая поглотит его годы и силы, это роман. Какими же реальными элементами располагал Пруст, чтобы написать его? У любого романиста в момент закладки основ произведения есть запас материалов, которые он накапливал в течение своей жизни. Затем он пополнит их исследованиями, беседами, но ему необходима исходная база. У Бальзака эта база была весьма обширна, поскольку он обладал собственным деловым опытом, признаниями госпожи де Берни и других женщин, а главное - своими судейскими воспоминаниями. Что же знал Пруст?

Довольно узкий мир. Ильерский круг: его отец, бабушка, мать и тетки; парижский круг: врачи, Елисейские поля, несколько женщин - сначала Лора Эйман и ей подобные, затем госпожа Строс, госпожа де Шевинье, салоны госпожи Грефюль, госпожи де Боленкур, госпожи Арман де Кайаве, высший свет; через Отёй и своих родственников Вейлей - еврейский круг; через Кабур и теннисный корт на бульваре Бино -молодых девушек; народ едва представлен его старой Фелисией, Антуаном и Жаном Бланом (слуги профессора Пруста), позже - Селестой Альбаре и Одилоном, несколькими гостиничными 4 лифтерами" и посыльными; несколько воспоминаний об армейской службе; несколько комбрейских торговцев. Очень тонкий срез французского общества. Но это неважно. Он будет разрабатывать свою жилу не вширь, а вглубь; впрочем, предмет в искусстве - ничто. Сезанн творил шедевры с одной тарелкой и тремя яблоками.

О своей ограниченной вселенной Пруст накопил, хотя отпирается от этого, множество заметок. Давно, быть может, со времени "Забав и дней", он думает о большом произведении, еще недостаточно определенном. Он уже смутно видит подмалевок своей картины, некоторых ее персонажей. Нет ничего увлекательнее, чем следить за работой романиста. В черновиках находишь указания, заметки, запомнившиеся фразы, особенности речи какого-нибудь человека, то тут, то там -мысли, порой помеченные: Важное, или даже: Наиважнейшее.

ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ

"Наиважнейшее для последней тетради: ко мне вернулись некоторые приятные впечатления от сильной жары, прохладного дня, путешествия. Но где я их испытывал? Все имена покрыты мраком. Очень хорошо помню, что был с Альбертиной. Сама-то она вспомнила бы. Наше прошлое ускользает в тень. Однако же, право, тот день, такой знойный, когда она отправилась рисовать в холодке лесной лощины... Ну же, это был не Энкарвиль, но название не должно слишком отличаться... Энкар... Энк... Нет, напрасно я ласкаю ночь своих воспоминаний, никакое возможное имя так и не появляется.

* * *

Спросить у господина Маля для Тансонвиля, надевают ли монахи золотые ризы на рождественские и пасхальные службы. Литании.

* * *

Наиважнейшее: ввести в гостиницу слово, которым посыльные заменяют ливрею, а также служащие вместо слуги.

* * *

Для господина де Германта: "Я собираюсь дистиллировать это лакомство".

Для Франсуазы: "Потому как... сзаду..."

Дать Блоку слова книжонка и копаться.

* * *

Господин де Норпуа: "Незачем возвещать urbi et orbi..."[136] 

Господин де Норпуа: "Надо уметь решаться быстро, что не значит легкомысленно или вслепую".

* * *

Посмотреть на обороте другой страницы кое-что наиважнейшее для смерти Бергота. Свидание со Смертью. Она приходит. Купина прямо в небе. Подумать, как вставить это повеление в мое завещание. Не забыть никого...

* * *

Франсуаза, когда хотела узнать что-нибудь о ком-нибудь, никогда не спрашивала напрямую, но с улыбчивым, робким, вопросительным и лукавым видом говорила: "У вашего дяди, небось, вилла

в Ницце была?.. Небось, собственная?.." Так что приходилось отвечать ей Да или Нет, чтобы не выглядеть лжецом, молчаливо подтверждая это неверное uefocb.

* * *

Этьен де Бомон и даже Люсьен (Доде), но особенно первый, когда передают речь какой-нибудь шикарной дамы, состоящей с ними в ближайшем родстве или теснейшей близости, по сто раз повторяют, пересказывая то, что она им сказала: "Понимаешь, мой маленький Этьен... Ну что ты, мой маленький Люсьен, это же просто..."

* * *

Музыка: эта рукопашная схватка двух мотивов в финале, где временами замечаешь, как из одного выныривает часть другого.

* * *

Бальзак: Встреча Вотрена и Рюбампре возле Шаранты. Речь Вотрена на манер Монтескью: "Вот что значит жить в одиночестве... и т. д." Философский смысл этих слов... Вотрен, останавливающийся, чтобы посетить дом Растиньяка; педерастическая "Печаль Олимпио" [137].

* * *

Фраза, в первый раз появляющаяся из отрывка, словно фигурантка, которую еще не заметили.

* * *

Все условно, старательно, потому что у меня нет воображения, но все наполнено смыслом, который я долго вынашивал в себе, слишком долго, ибо моя мысль забыла, мое сердце остыло, и я с трудом вымучил для него эти несуразные условия, которые его подавляют, но откуда исходит каждый..."

* * *

Для вставок: Париж, афиши, театры, иллюзии. 2) Возврат к первоначальному состоянию с девушками. 3) Видения после смерти моей бабушки. Где-нибудь Фелисия, не понимающая, что со мной.