В поисках минувших столетий

В Помпеях амфитеатр, вмещавший 20 тысяч человек, был расположен на краю города, около самых городских укреплений. В центре находилась арена в форме эллипса, отделенная от скамей двухметровой каменной стеной, в верхние плиты которой была вставлена железная решетка. Здесь, на посыпанной песком арене амфитеатра, можно было видеть сражения гладиаторов и звериную травлю — любимые развлечения римлян того времени.

Гладиаторы были профессиональными бойцами, проходившими обучение в специальных школах; среди них особенно славились юлианцы и неронианцы, то есть те, кто проходил подготовку в гладиаторских школах, основанных Юлием Цезарем или Нероном.

Большую часть гладиаторов составляли рабы, но иной раз и свободный человек поступал в их ряды, рассчитывая, что эта опасная профессия даст ему по крайней мере верный кусок хлеба. Становясь гладиатором, свободный человек должен был безоговорочно подчиниться жестокой дисциплине гладиаторской казармы: он приносил клятву, разрешая отныне жечь себя, связывать, сечь и убивать.

Римляне и презирали гладиаторов и боялись их: недаром во время тренировок они разрешали гладиаторам сражаться только деревянными мечами, а настоящее оружие выдавали лишь перед выходом на арену. Но вместе с тем их мужеством восхищались, их имена и число побед знали все городские мальчишки, их изображения рисовали на стенах, сопровождая надписями — то восторженными, то презрительными.

Гладиаторы выступали в самом разнообразном вооружении. Были среди них фракийцы в шлеме и высоких поножах, с кривым мечом и обычно с маленьким круглым щитом. Были гопломахи, которые надевали поножи только на одну ногу, но зато прикрывались большим щитом; меч гопломаха был прямым и коротким. Были мурмиллоны с изображением рыбы на шлеме; ретиарии без шлемов, вооруженные только сетью и трезубцем. Были еще всадники и есседарии, сражавшиеся на колесницах. У всех гладиаторов грудь и спина оставались открытыми: они защищались только щитом, и горе тому, кто, раненный, выронит щит из рук.

Пара за парой выступали гладиаторы на арене: в Риме иногда во время пышных празднеств в амфитеатре показывали сотни гладиаторских пар. Раненый боец имел право просить пощады у зрителей, и, если те поднимали пальцы вверх, его жизнь была спасена, но нередко толпа хотела видеть смерть и, опуская пальцы вниз, требовала, чтобы противник добил раненого.

Теперь мы возвратимся к помпейской надписи, с которой начали.

Эта надпись — афиша, сообщающая о гладиаторских боях; только человек, переписав на стене афишу, пометил для общего сведения результат сражений. Давайте теперь расшифруем ее.

В тот день в первой паре сражались фракиец (Ф), по имени Пугнакс, против мурмиллона (М) Муррана; оба вышли из школы Нерона (Нер), и оба до этой встречи трижды (III) выходили на арену; выиграл (в) встречу Пугнакс, а Мурран погиб (п): видимо, он не вызвал к себе сострадания и пальцы помпейцев безжалостно опустились вниз.

Во второй паре гопломах (Г) Кикн, уже выступавший в девяти поединках, сражался против опытного бойца-фракийца Аттика, участвовавшего в четырнадцати встречах; оба прошли подготовку в школе Юлия Цезаря (Юл); победа досталась Кикну, но Аттик был отпущен (о), его пощадили.

В третьей паре сражались есседарии-колесничие (Есс). Осторий, за плечами которого была уже пятьдесят одна встреча, потерпел поражение от юлианца Скилакса, но был отпущен.

На стенах помпейских домов много надписей иного рода: значительная часть их появлялась накануне выборов должностных лиц, когда стены штукатурили заново, а затем опытные писцы покрывали их бесконечными призывами и напоминаниями. «Соседи, проснитесь и голосуйте за Амплиата», — читаем мы на одной из надписей, а на дверях дома некоего Руфина было начертано недвусмысленное обещание: «Выбирайте эдилом Попидия Сабина, честнейшего юношу. Руфин, поддержи его, и он тебя выберет».

Помпейские надписи не были рассчитаны на долговечие: уже через несколько месяцев был бы, конечно, забыт мурмиллон Мурран, погибший во время своей четвертой встречи от руки фракийца Пугнакса. И надпись, призывавшая Руфина выбрать эдилом (должностное лицо, ведавшее благоустройством города) юного Попидия Сабина, была бы вскоре замазана штукатуркой, если бы не извержение 79 года, уничтожившее Помпеи, но сохранившее стены домов и сделанные на стенах надписи. Тот, однако, кто хотел оставить память о себе на долгие годы, писал не на штукатурке, а на более прочном материале.

МЕДЬ ТОРЖЕСТВЕННОЙ ЛАТЫНИ

В Северной Италии, недалеко от впадения реки По в Адриатическое море, лежит маленький городок Равенна, который в V столетии н. э. был столицей Италии. Город обладал удобной гаванью и мощными стенами, а окружавшие Равенну болота оставляли лишь один-единственный проход к городу, что делало его почти неприступным. Два с половиной года с суши и с моря осаждал Равенну король остготов Теодорих, и только голод принудил осажденных сложить орудие. С таким трудом завоеванный город король остготов сделал своей столицей, здесь он был погребен в круглом храме с куполом, изваянным из огромного камня.