В поисках молодости

В просторных дворах кабаков стояли пивные бочки. Поставив на них кружки, немцы веселились и здесь. Казалось, что это самое серьезное их занятие. Немцы с одутловатыми лицами, немцы с огромными животами — все они пели и пили, пели и пили, словно сошли с ума. В одной пивной нам показали сонного человечка, перед которым тоже стояла кружка пива. Сруога объяснил нам, что это художник. Он ждет победителя, того, кто, не выходя из кабака, выпьет двадцать литров пива. Тогда художник напишет его портрет и вывесит на стене. А победитель после этого сможет до конца своих дней бесплатно пить пиво в этом кабаке. Но героя все еще не находилось — до сих пор только один немец выдул восемнадцать литров пива, не выходя из пивной.

Сидя в каком-то ресторане, слово за слово мы поссорились со своим руководителем. Сруога вдруг обиделся, поднялся из-за стола и выбежал в дверь. Поняв, что мы плохо поступили, мы с Райлой тоже погнались за ним. Шел сильный дождь; разбрызгивая воду, летели автомобили; на углах улиц возвышались полицейские. Сруоги не было видно. Мы разбежались в стороны, и вскоре кто-то из нас увидел высокую мужскую фигуру. Да, это был Сруога! Он шагал по тротуару, расстегнув плащ, без шапки. Мы погнались за ним, но он так быстро переставлял свои длинные ноги, что мы никак не могли его догнать.

Увидев идущую навстречу женщину, Сруога расставлял руки и пытался ее поймать. Женщины с воплем разбегались. А мы все бежали за поэтом (да, профессор снова почувствовал себя поэтом!) по нескончаемым улицам Мюнхена, пока наконец не заблудились и не забыли, в какой стороне наша гостиница. Дождь перестал. Мы встретили каких-то немцев и спросили у них, куда нам идти. Они подробно объяснили дорогу и спросили, откуда мы. Узнав, что мы из Литвы, они сказали:

— Ja, ja, Litauen… Voldemaras… Ein tüchtiger Mensch…[57]

— Черт подери! — выругался Райла. — И тут эту бестию знают, да еще считают приличным человеком…

На следующий день болела голова, а нам пришлось осматривать самое интересное в этой стране — еще не совсем оконченный в те годы так называемый Большой Немецкий музей. Под землей устроены угольные и соляные копи в натуральную величину. В огромных залах показано, например, развитие транспорта от примитивных носилок и повозок до новейших автомобилей, автобусов и трамваев — все в натуральную величину. Нажмешь кнопку, и трамвай едет по залу. В таких же залах показано развитие авиации от крыльев Икара до новейших самолетов, потом залы, посвященные музыке, книгам и многому другому. Не то восемь, не то пятнадцать километров надо пройти по всем залам музея. Удивительная панорама развития цивилизации. Такой мне больше нигде не довелось видеть!

Потом мы поехали к большому баварскому озеру — Штарнбергерзе. Сойдя на маленькой станции, мы увидели не первой молодости лысого человека. Он стоял выпятив грудь, расставив кривые ноги в зеленых обмотках. Подойдя к нам, он спросил, откуда мы. Потом отвернул лацкан своей полувоенной куртки и показал довольно редкий в то время знак, который потом, несколько лет спустя, завоевал такую зловещую популярность. Это была свастика. Человек заявил, что настанет время, когда Германия разгромит Францию и поставит на место евреев. О наших краях он не упоминал, — видно, что Литва и славянский мир были слишком далеки от него, баварца.

— Это сторонник Гитлера, национал-социалист, — сказал Сруога, когда кривоногий субъект отошел от нас. — В Мюнхене у них штаб. Видели вчера на улице парней в коричневых рубашках? Это все гитлеровцы…

И никому из нас не пришло тогда в голову, что пройдет несколько лет и эти парни в коричневых рубашках будут ходить в кованых сапогах по улицам всей Германии, а еще несколько лет спустя разрушат, сожгут Европу… Они заставят эмигрировать Оскара Марию Графа, посадят в концлагерь Сруогу, развяжут войну, во время которой будет уничтожен Берлин и сильно разрушен Мюнхен…

Приехав в удивительно прекрасный городок Берхтесгаден, утопающий в цветах, мы и не подозревали, что в этих горах, у волшебных Кенигзе и Оберзе, в которых так поэтично отражаются снежные вершины Вацмана и семерых его детей, будет устроено так называемое «Орлиное гнездо» Гитлера, вторая резиденция немецкого диктатора; здесь он будет составлять планы своих кровавых преступлений. Мы плавали на моторной лодке по Королевскому озеру, глядели на голубые волны, на воду, окруженную темно-зелеными высоченными елями, на серебристые нити далеких водопадов, на застывшие вдалеке сверкающие в огнях заката вершины Альп. Мир казался невероятно прекрасным и богатым. Путешествие ежеминутно показывало нам красоту, созданную умом и руками человека и самой природой. Хотелось все запомнить, чтобы не стерлась ни одна черточка нового города или творения природы, чтобы она вечно светила нам. Воспоминание может потускнеть и кануть в прошлое, но оно то и дело дает душе новую радость…