В поисках невинности. Новая автобиография

«Дорогой Мадиба,

Америка и Британия, по всей видимости, решили развязать войну. Это неизбежно повлечет огромные жертвы среди мирного населения. Я уверен, что есть только один способ остановить войну в Ираке, и я уверен, что только Вы сможете это сделать. Если убедить Саддама Хусейна сложить полномочия и уехать в Ливию (или куда-то еще) в обмен на гарантию полной неприкосновенности, я не думаю, что в этом случае Америка сможет продавить военное вмешательство. Если он готов пойти на такую жертву, чтобы избежать еще больших страданий для своего народа, это существенно повысит его авторитет. Иначе его в лучшем случае ждет судьба Норьеги и Милошевича. Учитывая Ваши близкие отношения с президентом Каддафи и то уважение, которым Вы пользуетесь в Ираке, я думаю, что Вы – единственный человек в мире, кто сможет все организовать. Я уверен, что Вашего авторитета будет достаточно, чтобы уговорить Саддама Хусейна покинуть свой пост. Отправившись вместе с Вами, скажем, в Ливию, он уйдет с высоко поднятой головой. Возможно, это будет лучшее, что он может сделать для своего народа. Если потребуется, я буду рад предоставить Вам самолет, который доставит Вас в Ирак и обратно (надеюсь, через Ливию!).

Как всегда, с наилучшими пожеланиями,

Ричард

»

Мандела принял предложение и согласился полететь в Ирак при условии, что Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан отправится вместе с ним. Я связался с Кофи, и он охотно согласился. Теперь нужно было быстро организовать поездку и согласовать все детали. Планы следовало держать в тайне, чтобы о них не узнали в США, иначе, как мы опасались, президент Буш просто мог начать войну раньше. У меня была надежда, что Мадиба и Кофи вразумят Саддама. Самолет Learjet стоял на взлетной полосе в Йоханнесбурге, два пилота ждали только отмашки – все было готово, чтобы доставить посланников в Ирак. Но за пару дней до назначенной даты Альянс начал бомбить Багдад. Мы опоздали: началась ужасная война, которая затронула миллионы людей и до сих продолжает калечить судьбы.

Бессилие, разочарование и жуткое отчаяние – это ощущал не только я, но и миллионы людей. В таких обстоятельствах нужно было искать компромисс и пространство для диалога, а не возможность пострелять и повзрывать, но у нас ничего не вышло. Мой внутренний параноик до сих пор подозревает, что секретные службы перехватили наши планы и предупредили президента Буша о визите Манделы и Кофи, потому что бомбардировки начались чуть раньше, чем предполагалось. Могла ли их поездка что-то изменить? Сложно сказать наверняка, но какая-то надежда, конечно же, была… А я, не переставая, думал, что еще могу сделать, чем еще могу помочь. Мы направили в Басру благотворительную миссию, доставившую 60 с лишним тонн медикаментов. Майк Абуналла, иракский беженец, с огромной гордостью вел этот самолет. И с огромной скорбью мы увидели своими глазами боль иракского народа.

Чем ярче полыхала война, тем больше я размышлял, что я как бизнесмен могу сделать, чтобы в мире стало меньше боли. После той встречи с Биллом и Мелиндой Гейтс в 2001 году у меня в голове постоянно крутилась мысль создать собственный фонд – так, чтобы это отражало уникальную философию Virgin. Да, мы участвовали во множестве благотворительных акций, но как-то бессистемно. И я понимал, что мы можем сделать больше, если сосредоточимся на каких-то ключевых вещах.