В поисках невинности. Новая автобиография

Да, общественная реакция на последствия крушения в Грейригге наглядно показала, как изменилось отношение к Virgin Trains с тех пор, как в далеком 1997 году мы выиграли франшизу West Coast Main Line. Компанию, которая была национальным позором, нам удалось превратить в самого востребованного европейского железнодорожного перевозчика. К 2012 году удовлетворенность клиентов выросла до 91 %, а в 2017-м компания стала самой загруженной товарно-пассажирской компанией в Европе с объемом перевозок 38 миллионов пассажиров в год. Когда мы только начинали заниматься компанией, эта цифра не превышала 13 миллионов.

В 2012 году снова был объявлен конкурс на эту франшизу, и мы были уверены, что выиграем. Нам хотелось развивать компанию и дальше, поэтому мы выдвинули довольно дерзкое, но реалистичное предложение. Мы представили план: увеличение годового пассажиропотока до 49 миллионов к 2026 году, поставка дополнительных новейших поездов Pendolino, выплата 4,8 миллиарда фунтов государству. Нашим основным конкурентом выступила компания FirstGroup, которая заявила, что сможет выплатить государству 5,5 миллиарда и увеличить количество пассажиров до 66 миллионов в год. Мы кое-что понимали в этом деле и могли с уверенностью сказать: это было невыполнимо. К тому же FirstGroup не впервые хваталась за неподъемную ношу и уже доставила немало головной боли государству, пассажирам и налогоплательщикам. Как-то она сделала предложение по франшизе Great Western, обязуясь выплатить государству огромные деньги – больше миллиарда фунтов к концу действия франшизы. А затем… просто отказалась от соглашения по франшизе, прежде чем основные платежи по ней были просрочены. FirstGroup выступала с непродуманными предложения, а когда не могла выполнить обязательства – как ни в чем не бывало отходила в сторону, успев заработать кучу денег. Это все равно что покупать дом в рассрочку на 10 лет – сначала предложить куда больше, чем просят, внести грошовый залог, заселиться, а потом съехать, не уплатив и малой части всей суммы. Ни один собственник в здравом уме не согласится на такое. Я всегда готов рисковать – но обдуманно, а не безрассудно.

Я полагал, что в министерстве транспорта рассуждают так же. И у меня просто отвисла челюсть, когда в августе 2012 года объявили, что франшиза West Coast Main Line будет передана компании FirstGroup. Услышав эту новость по телевизору, я, не веря собственным глазам, уставился в экран, потом добрался до телефона и позвонил Патрику Макколлу, чтобы спросить, что он обо всем этом думает.

– Какая-то ерунда, – согласился он. – Они просто не смогут перевезти столько людей – цифры не сходятся.

Весь день я не мог думать ни о чем другом. Чем больше деталей о предложении FirstGroup всплывало, тем отчетливее мы понимали, что решение высосано из пальца. Я написал премьер-министру Дэвиду Кэмерону и канцлеру казначейства Джорджу Осборну, а также министру транспорта Джастин Грининг, усомнившись в правильности их решения. Я никак не мог с ним согласиться, я был слишком уверен, что мы правы, что мы сможем и дальше менять компанию к лучшему. Если мы потеряем West Coast Main Line, у нас не будет и других франшиз, а Virgin лишится тысяч прекрасных сотрудников. Эта мысль расстраивала меня до сердечной боли.

Мы продолжали перебирать возможные пути; одним из вариантов было судебное разбирательство с министерством транспорта в Высоком суде. Я уже говорил, что ненавижу ходить по судам, но тут хотя бы можно было вынудить министерство дать нам больше информации о других предложениях и о том, как вообще было принято такое решение. Мы привлекли опытного эксперта, чтобы оценить наши шансы на победу, если мы все-таки решимся потягаться с министерством в суде. Шансов оказалось немного – меньше 10 %. Председатель совета директоров Virgin Group Питер Норрис, наш генеральный директор Джош Бэйлисс и исполнительный директор Иэн Вудс выступали против обращения в суд. Они считали, что это будет пустой тратой огромных денег.

Хотел ли я бросить вызов власти? Я безгранично доверял своей команде, но если уж меня что-то зацепило – я этого так не оставлю. Я был уверен, что нас дурят, и не собирался сдаваться без боя. Я чувствовал ответственность за всех наших сотрудников, которые могли потерять работу, если мы сложим лапки. Но не хотелось и выглядеть нытиком, который не умеет проигрывать. Репутация – это главное, так что нужно было все тщательно взвесить. Чего я добьюсь – славы мелкого сутяжника или отмены решения?