В поисках Нигера

Железное здоровье Хаутона справилось с лихорадкой; к чести майора можно заметить, что он не забыл в своих письмах с глубокой благодарностью отозваться и об африканской семье, которая его выхаживала, когда он лежал в беспамятстве. То, как встретили его в Фербанне, в какой-то степени, видимо, вознаградило Хаутона за неприятности, испытанные в Бонду. Местный государь, так же как и правитель Вули, очень рассчитывал на то, что добрые отношения с англичанами помогут ему удержаться перед натиском опасных соседей на севере и северо-западе. Надо думать, что майор не преминул воспользоваться настроениями своих гостеприимных хозяев: он не только строил планы прямой торговли между Бамбуком и британскими владениями на побережье, но в одном из разговоров с правителем даже «постарался обрисовать королю преимущества содействия англичанам в открытии торговли через его владения с многолюдными городами на берегах Нигера». Хаутон не забывал своей главной задачи, и эти «многолюдные города», о которых он, как и вся Европа, знал только понаслышке, по-прежнему интересовали майора больше всего. К тому же в Бамбуке он мог встретиться с людьми, для которых и Нигер, и Дженне, и Томбукту были привычной реальностью; ведь по мере того как путешественник продвигался на восток, таких людей должно было становиться все больше. Разговоры с ними в Фербанне подтверждали ту удивительную новость, которую Хаутон много раз слышал в Медине: большая река течет с запада на восток. И это только подстегивало нетерпение, с которым Хаутон стремился продолжить свое путешествие.

Дело снова упиралось в попутчика: без него нечего было и думать пускаться в долгую и опасную дорогу. И когда Хаутону предложил доставить его в Томбукту и обратно, в устье Гамбии, какой-то «старый и почтенный», как выразился в своем отчете майор, бамбукский купец, это предложение было принято чуть ли не с восторгом. Условились, что за 125 фунтов, которые купец получит по прибытии Хаутона в первую британскую факторию на Гамбии, он проводит путешественника и обеспечит ему безопасность. Правитель Бамбука одобрил этот план и подарил Хаутону «в знак уважения и в залог будущей дружбы» мешочек с золотым песком. В золото пришлось обратить и те жалкие остатки товаров, которые майор сумел еще сохранить: ему объяснили, что из всех возможных товаров этот — самый удобный и транспортабельный. Двух своих ослов Хаутон отдал за верховую лошадь, и в полном оптимизма письме, написанном 24 июля 1791 года, сообщал руководившим Африканского общества, что готов отправиться из Фербанны дальше, к Нигеру и «Хауса».

Это последнее подробное письмо Хаутона. До конца 1791 года никаких новостей о нем не было получено. Поэтому в отчете Африканского общества в 1792 году говорилось: «…по-видимому, имеются сильнейшие основания полагать, что майор спустился с восточных холмов Бамбука и двинулся по дороге на Томбукту». При том и сам Хаутон, и Бэнкс с коллегами надеялись на го, что бедность путешественника не введет африканцев в соблазн его ограбить, а явная заинтересованность «путника в получении 125 фунтов обеспечит майору внимание и безопасность.

В начале 1792 года доктор Лэдли, крупный работорговец в Гамбии и один из африканских корреспондентов общества, получил коротенькую записку от Хаутона, датированную 1 сентября 1791 года, шестью неволями позже отправления майора из столицы Бамбуки. «Майор Хаутон приветствует доктора Лэдли, — значилось в записке, — находится в добром здравии на пути в Томбукту, ограблен начисто сыном Фенда Букира». Путешественник писал карандашом, и название места почти стерлось за те месяцы, что послание странствовало по саванне. Лэдли прочел его как «Симбинг»; по-видимому, это название поселка неподалеку от города Ниоро, здесь и сейчас еще есть деревня Симби.

На этом известия о Хаутоне прекратились. Только через несколько месяцев Лэдли сообщил в Лондон, что до него дошли слухи о гибели майора от рук воинов правителя бамбарского государства Каарта, через земли которого он шел. Позже это сообщение было опровергнуто, но только в части, касающейся причин смерти путешественника; то, что Хаутон погиб, было уже совершенно достоверно известно. Африканцы сообщили Лэдли: Хаутон умер естественной смертью от дизентерии, но ни времени его кончины, ни места, где это произошло, не знает никто. Останки Хаутона будто бы остались лежать под деревом в саванне.

Лэдли попробовал назначить крупное вознаграждение тому, кто доставит ему бумаги, сохранившиеся после майора. Но это не помогло — никаких документов Хаутона спасти не удалось. И нам теперь неведомо, ни при каких обстоятельствах он был ограблен, ни даже почему оказался возле Ниоро, хотя собирался выйти к Нигеру кратчайшим путем, гораздо южнее.