В поисках Нового Града. Воспоминания.

А затем привел меня Борис Михайлович к горсовету. «Здесь было земство. Вот эти два окна — мой кабинет. Да, вот сколько хлопотал, открывал школы, больницы — и все пошло прахом. Обидно!»

«Ну, не все пошло прахом, — сказал я, — больницы-то да школы остались».

Борис Михайлович в ответ вздохнул.

Самые интересные его рассказы о старине. Сын священника, семинарист, был он в отрочестве у известного своей суровостью Владыки Гурия послушником. Вот как-то едет Владыка по епархии. Приехал в храм, отслужил. Торжественный обед у старосты. И вдруг подают Владыке на серебряном блюде, на расшитом полотенце… футбольный мяч. Владыка вытаращил глаза. «Это мне?»

«Вам, Владыка», — низко кланяясь, говорит хозяин.

Владыка взял мяч, ударил им об пол. Засмеялся. Сказал: «Спасибо! Подарок запоздал на 50 лет. Возьми его, Боря».

Потом во время обеда Владыка спрашивает у подобострастного хозяина: «А почему все-таки вам вздумалось подарить мне мяч?»

И тут выясняется целая история. Оказывается, перед приездом Владыки в приход приехал местный благочинный, отец Павел (дядюшка Бориса Михайловича). Нашел массу непорядков, стал пробирать старосту: «Вам попадет за это от Владыки».

«Мы, наоборот, думаем, что Владыка к нам с милостью приедет».

«С милостью-то, с милостью. А меч вы сами ему дадите», — сказал благочинный… «Меч» староста понял как мяч. Решил, что надо подарить мяч. Поехали в Самару. Попросили в лучшем магазине мяч с крестом. Такого не оказалось. Тогда купили лучший мяч, который нашелся в магазине, поднесли архиерею.

Владыка много смеялся. Уезжая, сказал: «Цели они все-таки достигли. Я уезжаю в хорошем настроении. Не поворачивается язык их ругать».

Но были и более серьезные вещи, о которых рассказывал Борис Михайлович. Его дядюшка, отец Павел Введенский, однофамилец моего шефа, будучи молодым священником, страдал падучей. Это было страшно. Служить становилось невозможно. Он, по существу, лишался своего призвания, и жизнь теряла смысл (человек он был исключительно религиозный), не говоря уже о средствах к жизни. И вот поехали они с матушкой в Кронштадт, к отцу Иоанну, который тогда уже (в 90-е годы) пользовался славой всероссийского целителя. Пришли в воскресенье к обедне. Смиренно стали с матушкой в уголке. «Служит отец Иоанн… да так служит, — рассказывал впоследствии отец Павел, — что, если не знать, что это отец Иоанн, так хоть иди и гони. Выкрики с надрывом. Кричит, а не возглашает. Совершенно не так, как по традиции, не так, как мы все служим».

После обедни подходит отец Павел с женой к кресту. Отец Иоанн, увидев священника в рясе, спрашивает: «Вы ко мне, батюшка?» — «К вам, отец Иоанн, с женой». — «Издалека?» — «Из Самары». «Ну, идите ко мне, сейчас приду. Позавтракаем».

Пошли. Приходит отец Иоанн. Завтракают. Запомнилась отцу Павлу даже такая подробность — говорит отец Иоанн; «Дайте мне, отец Павел, молочник». Тот вместо молочника подал кофейник.

«Что это вы какой бестолковый, отец Павел? Я ведь молочник прошу».

Затем оставил батюшку с женой у себя гостями и поехал с отцом Павлом в Питер. Когда они остались наедине в каюте парохода, отец Иоанн сказал: «Разрешите мне двадцать минут соснуть. Устал». Действительно, дремал 20 минут. Во время сна лицо все время менялось. Видно было, во сне его не оставляют мысли и переживания. Наконец проснулся. Начался откровенный разговор. Отец Иоанн много и долго расспрашивал про самарскую епархию. Говорил: «Наступают страшные времена (разговор происходил в 90-е годы). Я не доживу, а вы доживете. Положение нашей Церкви тяжелое. У нее антиканоническое устройство. Что-то могло бы спасти патриаршество. Но оно придет тогда, когда будет уже поздно».

По возвращении в Кронштадт долго и много молились втроем — отец Иоанн и болящий батюшка с женой. Отец Иоанн сказал: «Больше припадков не будет». Матушка сказала: «Еще очень его удручает, что у нас нет детей. Все рождаются мертвые».

Отец Иоанн ответил: «Все вы хотите насиловать Бога. Не дает Бог детей — значит, не надо. Будут у вас дети, будут. Но только помните, не на радость. А припадков не будет».

В заключение назовем имя этого священника. Впоследствии, овдовев, он стал епископом. Это — Преосвященный Павел, умерший в 1937 году в сане Архиепископа Тамбовского в городе Моршанске, где и до сих пор сохраняется его могила. Надо сказать, что предсказания отца Иоанна сбылись с буквальной точностью: припадки больше никогда не повторялись, несмотря на все испытания, которые пришлось пережить Преосвященному Павлу: он был много раз и в тюрьме, и в ссылке. Оправдалось и предсказание отца Иоанна насчет детей. Родились у отца Павла впоследствии трое, и все не на радость. Сыновья в 20-е годы публично отреклись от отца и даже приняли другую фамилию. Дочь также, по словам Бориса Михайловича, не радовала родителей.