В поисках правителя Хейзы

— Не обольщайся дорогая, — словно прочитав меня, ответил мой мучитель, — я просто сверну твою драгоценную хрупкую шею, — шептал он на ухо, пока я судорожно пыталась разжечь пламя в своих ладонях. Но что-то было не так, огня не было, не было сил, только страх и боль от осознания моей беспомощности и глупости. Но и это было не главное, главным было то, что все, о чем я сейчас думала — малыш, который так и не успеет появиться на свет, которого не смогу взять на руку, которому не успею заглянуть в глаза, обнять, поцеловать… Малыш, которого никогда не смогу показать Регану…

Горячие слезы незаметно покатились по щекам, боль в шее становилась объемной и нетерпимой, еще мгновение и она прекратиться, вместе с той жизнью, что пока еще билась в моей груди. Я закрыла глаза и увидела его лицо, того, кого однажды потеряла, он стоял прямо передо мной и говорил лишь одно, — назови мое имя!

Я молчала и лишь с улыбкой смотрела на него, а он кричал, так громко и пронзительно, что сердце разрывалось на части, — назови мое имя!

— Мейсон, — едва слышно прохрипела я, понимая, что голос практически не слушается, и почувствовала, как странная волна энергии родилась в самом центре живота, пройдя по всему телу, вырвалась из моего тела наружу, отбросив Нудлока прочь на несколько метров. Он ошарашенно поднялся на ноги, снова бросился в мою сторону, но новая волна сильнее предыдущей снова родилась во мне и, накрыв моего врага, откинула прочь на десятки метров.

Нудлок лежал на каменной дорожке и не шевелился. Я никак не могла понять, что произошло… что происходит! Просто стояла и смотрела на свои руки, в которых еще пылали остатки энергии, слабого голубого цвета.

Через пару мгновений огромное черное тело зашевелилось на камнях. Нудлок поднялся, окинул меня холодным, испуганным взглядом и, произнеся лишь одну фразу, — не может быть! — растворился в воздухе.

Глава 44 Лишь время

Бешеный стук сердца постепенно затихал, казалось, оно остановилось или вовсе растворилось в груди, словно никогда не существовало.

Нудлок исчез, будто его и не было вовсе, и только боль обжигающая шею убеждала, что все не сон, а реальность: пугающая, странная, необъяснимая. Мир вокруг расплывался, я с трудом могла ровно удерживать голову, минимальное движение отдавалось острой болью, поэтому, осторожно, стараясь как можно меньше шевелиться, опустилась на землю и легла так, что бы шея приняла максимально статичное положение. На глаза навернулись обжигающие слезы, и сквозь них я практически не видела неба. Только дыхание и тихий ужас, блуждающий по телу, напоминали о том, что еще жива. Чудом, велением судьбы?

— Что произошло? Почему он ушел, так просто? Почему я жива? Как смогла сделать эту волну необъяснимой энергии еще и такой сильной? Постойте, — вдруг озарила мысль так ясно и четко, что на миг перестала дышать, — это не я, это ребенок, маленькое крохотное существо, необычайной силы растущее в моей утробе. Но как? — прошептала, осторожно опуская руки на живот и прислушиваясь к своим ощущениям. Но ничего, снова ничего.

Все казалось нелепым, смешным, безрассудным. Разве подобное может происходить на самом деле? Нет, но как еще объяснить силу напугавшую Нудлока и заставившую его исчезнуть? Он боится того, кто сейчас растет во мне, но почему?

— Джон, — практически прокричала мысленно, пытаясь дозваться того, кто стал мне отцом, отправить все свои мысли на другую планету.

— Силена, — тут же услышала ответ, и поняла, что плачу навзрыд, не могу остановить бесконечный поток вырвавшийся из души и тихие содрогания тела болью отдаются по позвоночнику.

— Видимо этот вселенский демон, все же что-то повредил во мне, подумала про себя, но произнесла, — Нудлок был здесь. Ретип, Силэ отправились в город, а я осталась охранять сосуды на острове, а тут…

— Ты в порядке? — только и услышала в ответ.

— И, да и нет… — произнесла, все еще всхлипывая, только сейчас осознав, что все еще нахожусь на улице, прямо на дороге, под открытым небом, под моросящим дождем. Вся продрогла, но не могла заставить себя подняться и пойти прочь, это было безумно больно и опасно, если позвонки действительно повреждены, то лучше пока не вставать. Хотелось остаться здесь навечно, врасти в землю и раствориться в ней, сгореть, чтобы никогда не родиться вновь. Как я устала от всего этого. Сначала бесконечные тысячелетия одиночества, потом потери одна за другой, безответная, разрушающая любовь, и проливной дождь заставляющий дрожать всем телом.

Джон все еще был в моей голове, но я не слышала, точнее не слушала того, что он говорил. Все расплывалось, исчезало… и только тишина, темнота, тепло — волной разливалось по венам, скрывая от меня этот жестокий и ужасный мир.

Проснулась позже, с трудом открывая глаза и осознавая, что движения головой делать не могу, ведь нечто тугое сковало шею. Испугавшись, схватилась за нечто теплое и попыталась стянуть, но тут же ощутила на своих руках, чужие, и запаниковала еще больше, но голос, назвавшей мое имя тут же упокоил.

— Все хорошо, — шептала Силэ, опуская мои руки вдоль тела.