В поисках правосудия: Арест активов

Я никогда не открываю ссылки из писем незнакомых отправителей, поэтому я набрал адрес в интернете и зашел на государственный сайт ПТС. После ввода паролей я оказался на своей страничке и увидел неожиданное предупреждение: «Ваш Международный доступ аннулирован». Международный доступ (англ. Global Entry) — это программа Службы погранично-таможенного контроля США, которая позволяет участникам проходить паспортный контроль без очереди в большинстве аэропортов США, минуя все формальности.

Как и все, я не люблю очередей, но дело было не в этом. Произошло что-то нехорошее. Это казалось маловероятным, но внимание к Трампу, Путину и их возможному сговору было настолько велико, что я невольно задумался, не заключили ли они какую-то грязную сделку в отношении меня у всех за спиной.

Но как это выяснить? Я не мог просто взять и позвонить в посольство США в Лондоне и спросить, нет ли меня в списке невъездных, составленном Трампом и Путиным. Уверен, что они ничего не знали, а если и знали, то не сказали бы.

Логика подсказывала, что первым делом нужно выяснить, была ли отозвана моя американская виза или проблема в программе Международного доступа. Граждане Великобритании и Европы въезжают в Соединенные Штаты по так называемой ЭСАП (электронная система авторизации поездок, англ. ESTA). Это своего рода «виза-лайт». Вы подаете заявку через интернет, и если вы не террорист или злодей, то за 12 долларов вы моментально получаете эту визу на два года.

Я зашел на сайт ЭСАП, чтобы проверить статус моей визы, но ничего конкретного там не было.

Самым простым способом проверить, не аннулирована ли виза, было купить возвратный авиабилет и зарегистрироваться на рейс онлайн. Если авиакомпания выдаст электронный посадочный талон, значит, с ЭСАП всё в порядке. Но этого не произошло: в автоматическом сообщении на сайте авиакомпании «Юнайтед» говорилось, что они не могут оформить посадочный талон и просят меня подойти к их стойке регистрации в аэропорту для решения проблемы.

На метро я доехал до вокзала Паддингтон, а потом на экспрессе до аэропорта Хитроу. Вся поездка заняла меньше часа. Я нашел ближайшую стойку регистрации и встал в небольшую очередь. Подойдя к окошку и поздоровавшись с дежурным, я протянул свой паспорт. Он ввел мои данные в систему. Тишина. Он повторил ввод. По-прежнему ничего. Я поинтересовался, в чем дело. В растерянности он подозвал супервайзера. Ее попытки ввода тоже не увенчались успехом. Она позвонила, как я предположил, представителю ПТС США в Хитроу и попросила подойти к ее рабочему месту. Меня она попросила подождать, добавив, что сообщит, как только всё уладит.

Через несколько минут она взглянула на меня. Кислое выражение ее лица говорило даже больше, чем последующая фраза.

— Мне очень жаль, господин Браудер, но ваш ЭСАП ­недействителен.

— Почему? Что-то случилось?

— Мне не сообщили причину.

— Что же мне делать?

— Я бы посоветовала обратиться в американское посольство. Мне очень жаль, но мы ничем не можем вам помочь.

В раздумьях я отошел от стойки. Я понимал, что всё это каким-то образом связано с Кремлем. Но как они смогли заставить Америку пойти на уступки? Если это действительно приватная сделка между Трампом и Путиным, то у меня большие проблемы.

В экспрессе на обратном пути я пытался найти логическое объяснение, не связанное с Трампом и Путиным. Единственное, что приходило в голову, — это вероятность участия Интерпола, а не беспочвенная конспирология.

В офисе я зашел на сайт Интерпола посмотреть, есть ли я в их публичном списке разыскиваемых. Меня там не было, но это было слабым утешением: Интерпол публикует только малую часть базы разыскиваемых. Большинство людей, попавших в нее, даже и не подозревают об этом, пока их не арестуют на границе и не уведут в наручниках.

Эту загадку можно было разгадать за секунду, если бы только взглянуть на полный список Интерпола, но для обычного человека это невозможно. Доступ к нему имели только правоохранительные органы.

В ходе нашего расследования пути грязных денег мы познакомились со многими полицейскими и прокурорами из разных стран. Я решил спросить у них, но ответ был один: «Билл, вы же знаете, что я не могу этого разглашать», а некоторые вообще были разочарованы тем, что я задал такой вопрос.

Я продолжал методично идти по своему списку контактов, надеясь, что не сожгу все мосты. Но это было необходимо. Наконец я дозвонился до человека, с которым встречался всего раз. Я ожидал, что ответ будет похож на остальные, но, к моему удивлению, он весело ответил: «Конечно, дайте мне минутку», как нечто само собой разумеющееся. Я услышал звуки ударов по клавиатуре, и через полминуты он вернулся.

— Да, похоже, в системе что-то есть.

— Откуда? — уже зная ответ, спросил я.

— Из России.

— Когда был сделан запрос?

— В прошлый вторник.

Это было 17 октября. Именно в этот день Сенат Канады принял закон Магнитского. Этот запрос на арест через Интерпол был прямым ответом Кремля.