В поисках правосудия: Арест активов

Пока такси ползло по Театральному кварталу, я оглядывался через заднее стекло, пытаясь понять, не преследует ли нас кто. Вроде бы нет, но машин было так много, что я не мог сказать наверняка.

Через пятнадцать минут мы подъехали к отелю «Шератон». Я рванул в бар, где попросил чего-нибудь покрепче.

Выждав полчаса и убедившись, что за мной не следят, я вышел на улицу и взял такси до своего отеля. Там тоже было спокойно — никаких подозрительных личностей.

Уже из номера я позвонил Рэнди. Он не удивился: «Я же говорил вам не приезжать в Нью-Йорк».

— Это считается, что вручили? Мне кажется, тот мужик что-то бросил в машину, но точно ничего в руки не передавал.

— Трудно сказать. Но выглядит нехорошо.

На следующее утро выяснилось, что судебный запрос Джона Москоу был доставлен в офис Рэнди и сменил статус на «врученный». Естественно, мы оспорим его, но делать это придется вновь перед судьей Гриесой.

Но то утро принесло и некоторое утешение. Книга «Красный циркуляр» вошла в двадцатку бестселлеров «Амазона». По крайней мере, я достиг своей главной цели: скоро гораздо больше людей узнают правду о том, что случилось с Сергеем Магнитским.

Но произошло это ценой моей личной безопасности и безопасности моих коллег. Эту цену нам предстоит заплатить, чего я тогда еще не осознавал.

20. Борис Немцов

Зима 2015 года

Единственным положительным моментом происшествия после «Ежедневного шоу» стало то, что остаток времени в Нью-Йорке нам с Софи больше не нужно было думать о посыльных Москоу, пробираться через боковые двери или разгрузочные доки, и мы смогли полностью сосредоточиться на продвижении книги.

В течение следующих нескольких недель «Красный циркуляр» попал в список бестселлеров американского «Нью-Йорк Таймс» и английского «Сандей таймс». Люди покупали мою книгу не для того, чтобы поставить на полку и забыть. Они действительно читали ее, и им нравилось.

После книжного турне по Америке и Англии я отправился в Европу. Убедить англо-американскую аудиторию в том, что Путин — плохой человек, легко, но вот Европа — совсем другое дело. Несмотря на все наши усилия, ни одна из стран Евросоюза так и не приняла закон Магнитского. И хотя правоохранительные органы возбудили ряд уголовных дел по незаконной легализации денег, в том числе громкое дело во Франции, расследования велись очень неторопливо, а некоторые и вовсе застопорились. Я надеялся, что книга «Красный циркуляр», выходившая в двенадцати европейских странах, всё изменит.

В отличие от Америки, в Европе основной проблемой были небольшие политические фракции откровенно пророссийской направленности, которые замыливали острые дискуссии в парламентах.

Во Франции Марин Ле Пен — лидер ультраправого движения «Национальный фронт» — в открытую брала миллионы евро у связанного с Кремлем банка на финансирование своей партии и, как оказалось, взамен поддерживала большую часть антизападной риторики Путина.

В Германии Герхард Шрёдер, бывший канцлер, почти сразу после ухода с должности получил хлебную должность в дочерней компании «Газпрома». И несмотря на то, что он долгое время был социал-демократом, выступающим за свободу и социальную справедливость, Шрёдер стал одним из самых ярых сторонников Путина в Европе.

В Венгрии премьер-министр и автократ Виктор Орбан регулярно мутил воду в Евросоюзе за Путина, не скрывая к нему своих симпатий.

Но в ЕС всё-таки была страна, которая в тот момент ясно отдавала себе отчет, что такое путинская Россия: Нидерланды.

Летом 2014 года рейс малайзийских авиалиний MH17 Амстердам—Куала-Лумпур был сбит над Восточной Украиной российской ракетой класса «земля-воздух». Все 298 человек, находившиеся на борту, погибли, среди них дети. 193 из них были голландцами. Кремль пытался снять с себя вину, но огромное количество улик доказывало причастность России к этому преступлению[7]. Для Голландии, страны с населением в 17 миллионов человек, этот теракт был сравним с 11 сентября в Америке. И вина за него лежала на Путине.

В связи с этим интерес СМИ к «Красному циркуляру» в Нидерландах был выше, чем в любой другой европейской стране.

Утром 26 февраля я прибыл в Амстердам и сразу же отправился в офис своего издателя — здание XVIII века на канале Принсенграхт. Вместо того чтобы бегать по Амстердаму от одной медиакомпании к другой, как это было в Нью-Йорке, мой издатель устроил меня в конференц-комнате, куда каждые 30 минут приходили журналисты из разных изданий.

Так продолжалось два дня. Финалом моего медиамарафона в Амстердаме было ток-шоу «Джинек», одно из самых популярных в Голландии ночных телешоу с миллионной аудиторией. В Голландии «Джинек» обладает такой же силой превращения книг в бестселлеры, как «Ежедневное шоу» в Америке.

Я приехал в студию за полчаса до начала. Фойе для гостей ток-шоу сильно отличалось от тех, где мне удалось побывать. Оно больше смахивало на хипстерский ночной клуб: громкая музыка, бар, официанты, разносящие еду и напитки, уютные столики и диваны, толпа модно одетых молодых людей.