В поисках предназначения

Мои мама и папа познакомились в Батуми. Они, безусловно, любили друг друга и пережили прекрасный романтический период отношений (я – тому подтверждение), если бы не одно но. Мама была юристом, работала в силовых структурах и одно время даже занимала должность помощника Шеварднадзе в бытность того министром ГССР (Грузинской Советской Социалистической Республики). А папа… Папа выбрал своим кругом общения людей, которых государство преследовало и наказывало. То есть мои родители находились по разные стороны баррикад. Понятно, что семья не могла удержаться в таком концептуальном разрыве интересов. Мне было четыре года, когда мама увезла меня в Ригу, поскольку ее совершенно не устраивала перспектива оказаться в «периметре» – поселении для семей заключенных. На новом месте маме поначалу пришлось нелегко, но ее профессионализм и упорство принесли плоды. В итоге в Латвии мы стали жить в очень хороших условиях.

Папина родословная не сохранилась. Знаю только, что с грузинского языка фамилия Зумбулидзе переводится как «райская птица», а жили мои предки-имеретинцы в Харагаули. Сейчас в тех местах раскинулся Боржоми-Харагаульский национальный парк. Не знаю, величие ли природы отпечаталось в их душах, но девяносто процентов моих предков по линии отца были священнослужителями.

Они несли слово Божье, помогая прихожанам становиться чище и добрее, в том числе своим примером. Вот и я выбрал тот же путь, только не через церковь, а иным способом. Таково мое предназначение, и получается, что оно у меня на уровне ДНК. Мой путь был предначертан родом. Я продолжаю нести слово, как и мои предки два поколения тому назад.

Семейная история гласит, что, когда красные пришли к власти и стали грабить и громить храмы и монастыри, мой прадедушка отказался покинуть церковь, и его распяли, прямо как Христа. Чудовищная жестокость и цинизм. Но это было.

Осиротевший сын его попал в приют, и судьба мальчика могла сложиться тяжело, но воспитанник усердно учился, а впоследствии получил диплом зубного врача, ставил золотые коронки. Благодаря его профессии семья всегда жила в полном достатке.

О своем папе помню только хорошее, хотя, как я уже упомянул, он не был законопослушным гражданином. Мама регулярно отправляла меня в Грузию, чтобы я мог с ним общаться и не забывал свои корни. Именно от папы я получил в наследство дух внутренней свободы. Я видел его, наблюдал за ним и учился оставаться независимым от влияния других людей и обстоятельств. Отец не учил меня, что делать, как поступать, но я впитывал его внутреннюю раскованность на эмоциональном уровне, и она совпадала с моим собственным стремлением к свободе.