В поисках рая. Часть первая: Зов судьбы.

каждой нашей прогулке с сыном народ приветствовал нас так, словно мы ничем от него не отличались. Что означало лишь, что мое и Кенаи

происхождения их не волновало.

С приходом в мою жизнь Кенаи, мое мировоззрение и отношение к миру перевернулись на сто восемьдесят градусов. Я теперь была не та Кенна, что

прибыла менее двух лет тому назад на этот материк, и даже не та Кенна, что вышла замуж за Вождя около года назад. Я завершила свое окончательное превращение во взрослого человека, который отныне сам нес

ответственность за свои поступки и решения. И это и было то самое «после».

Глава тридцать вторая: Дежавю.

Моя семейная жизнь дальше текла просто и без происшествий. Я все также успевала быть любящей женой, заботливой матерью, строгим преподавателем и управителем школ. Мы глубоко продвинулись в

устройстве образовательной программы: желающих посещать уроки значительно прибавилось, повысился результат и усвояемость материала, увеличилось и количество высиживаемых занятий в день.

Я ликовала! Казалось, моя миссия выполнена, потенциал реализован, смысл жизни достигнут, можно расслабиться. Но не тут-то было. Впереди меня поджидало еще одно очень нелегкие испытания.

Началось все с того, что в моих снах и голове все чаще всплывали воспоминания из жизни в Англии. Я чувствовала, как желание увидеть вновь дом и родных возрастало с каждым пробуждением по утрам. Тогда я решила не откладывать этот вопрос и обсудить его как можно скорее с Калимом.

И вот однажды вечером, когда Кенаи благополучно уснул, я завела с мужем очередную непринужденную беседу в стиле «а вот бы».

Вот бы нам втроем отправиться в Англию, - начала я, - Я бы показала тебе свой дом, ты бы познакомился с моими родителями. Мы бы прогулялись по узким улочкам Лондона, наелись бы вкусного багета, - мечтательно тянула я, развалившись на ковре у очага.

Калим сначала никак не реагировал на мои фантазии и, молча, продолжал подкладывать дрова в огонь.

Я уверенна, Лондон тебе понравится. Его более чем живой ритм жизни притягивает людей из самых отдаленных уголков мира, - продолжала я в том же духе.

Но Калим, казалось, и вовсе меня не слушал или не слышал. Он спокойно выполнял свое дело, не обращая внимание на все происходящее вокруг. Мне оставалось лишь разочарованно вздохнуть и отложить свои мечты на

следующий раз.

Кенна, - наконец-то откликнулся Вождь, - Ты же прекрасно понимаешь, что то, о чем ты говоришь, невозможно. Я никогда не увижу твой Лондон и не пройдусь по его улицам. Но оставайся уверена, если он так нравится тебе, то и мне понравится не меньше.

А я, - спросила я так, будто в комнате было мало воздуха, - Я смогу еще когда-нибудь увидеть Лондон?

Вождь оставил свое занятие и посмотрел мне прямо в глаза. С минуту он задумчиво помолчал, а затем отвечал все мои вопросы разом.

Мне жаль, Кенна, но это невозможно.

От услышанного сердце лихорадочно забилось. Меня затрясло. Мир будто рухнув в ту самую секунду, когда прозвучало последнее слово.

Как это невозможно? Как это я больше не увижу своего Лондона? Ни друзей, ни родных, ни мама с папа? - разносилось по углам моего сознания в голове. Перед глазами сразу возник образ родного города и горячо любимых людей, которые, собравшись в кучу, махали мне руками со слезами на глазах.

Но неужели нельзя что-то придумать, чтобы я смогла навестить свой дом?

Калим растерялся от вида отчаянно унимавшейся меня. Он точно не ожидал, что мое желание еще хоть раз вернуться в Англию так велико. Да я и сама этого не ожидала и долгое время не замечала, как сильно скучаю по родному дому.

Кенна, любимая, - осторожно уже продолжал Вождь, - По нашим законам ты, как моя жена, не можешь покинуть свой народ даже под предлогом

навестить своих родных в Лондоне. Пойми, что для нас ты давно уже не

чужеземка. Ты, дав клятвы и приняв законы, теперь ничем не отличаешься от человека, родившегося и выросшего здесь, на этом материке.

Он видел, что слезы вовсю уже текли по моим щекам. Он чувствовал, как ранили меня его слова. Он ощущал мою боль, что вызывала печаль на моем

лице. Душа требовала свободы, требовала стоять на своем. А я хотела

раствориться, лишь бы ничего не слышать, ничего не чувствовать сейчас.

Я лежала на полу, а сознанием уже неслась в счастливые воспоминания из детства. Вот мое крещение, пусть в памяти этот день остался в

расплывчатых картинах, но зато я запомнила его. Дальше всплывают образы совсем молодых родителей, маленькой меня. Первые попытки оседлать велосипед, первые друзья и приключения. За этой длинной вереницей

солнечных и беззаботных дней из воспоминаний моего детства появляются образы и фрагменты из юности. Первая любовь, первые победы, поражения, ошибки, разочарования, но тут же и ответственность, самостоятельность, верность, преданность, дружба. В след за этим вспоминается, как начиналась моя взрослая жизнь. Шаг за шагом, ступень за ступенью я строила свое будущее, пусть и неосознанно, ведь я больше полагалась на течение жизни, нежели на себя саму и свои желания.