В поисках рая. Часть первая: Зов судьбы.

часть дня проводил в комнате Юлики, в окружении ее и новоиспеченных тетушек.

С одной стороны я отлично понимала, что так намного лучше, чем передать его нянькам, но с другой - меня душила острая ревность! Она своими

когтями лезла прямо мне в душу и там устраивала полный хаос из спутанных мыслей и пререканий. И тогда я все больше ловила в своей голове

негодования, которые угнетали мое и без того унылое и одинокое существование во время простуды.

Как так?! – думала я, - Они сейчас находятся с ним в непозволительной для меня сейчас близости! Любуются им, когда он спит, переодевают, купают и нянчат его, пока я довольствуюсь с ним лишь пятиминутными встречами и то на расстоянии!

Это было не выносимо. Калим приносил мне Кенаи, но не прикладывал его больше к моей груди. Он держал нашего сына на своих руках, развернув его ко мне лицом, показывая тем самым, какой у нас замечательный малыш.

Что такое для матери разлука со своим ребенком? Это нож, что бьет в самое сердце, который после не вынимают из твоего тела. Он остается внутри тебя, заставляя кровоточить и страдать от все увеличивающейся в тебе раны.

Через шесть дней мое состояние намного улучшилось. Но оказалось, что этого было недостаточно, чтобы передать мне Кенаи на все время. Тогда прошло еще шесть дней, и теперь я окончательно выздоровела. Тогда мне

сразу же принесли сына, с которым я больше не расставалась ни на минуту.

Все это время, пока я болела, не разрешалось отмечать рождение наследника.

Но как только я начала показываться из своих окон, то тут Совет тут же назначил день для праздника. Точнее неделю, потому что именно столько обычно отмечались подобные события.

Так вместо того, чтобы проводить время с нашим малышом, нам с Калимом пришлось подолгу высиживать праздничные обеды, принимать

восторженные поздравления, навещать богов и так далее. Для меня эта неделя была сплошным адом, Вождь тоже с трудом выносил свое бремя.

Но наконец, тучи над нашей семьей рассеялись, и мы смогли целый день провести время только втроем. А потом и еще пару дней. Отныне я никому не позволяла без спроса или моего приглашения входить в наши покои. А чтобы понянчиться с Кенаи новоиспеченным родственникам приходилось выжидать моего личного дозволения. Однако давала я его редко, только

когда в этом была острая нужда.

Да, долгая разлука с сыном наложила сильный отпечаток в моем сознании. Я еще долгое время переживала эту рану. И близкие это понимали, поэтому не выказывали в мой адрес никаких претензий или порицаний. С их стороны я видела только улыбки и заботу, за что я им была очень благодарна.

Моя жадность не коснулась лишь Калима. Он как отец мог проводить с ним хоть каждую минуту своего времени. Ведь глядеть, как он умело управляется с сыном, было сплошным удовольствием. Мы теперь были настоящей

семьей, в которой появились определенные правила, ритуалы и традиции.

Так ночью я и Вождь по очереди закачивали вдруг расплакавшегося Кенаи, перестилали мокрые пеленки, меняли распашонки, подворачивали одеялко.

Перед уходом по своим делам Калим целовал теперь не только меня, но и

сына. А когда мне нужно было уйти на уроки или на собрания, он оставался за нас двоих.

На попечение бабушки и тетушек Кенаи переходил лишь на время, когда оба родителя были заняты: я в школе, а Вождь в походе. С каждым днем это

случалось все чаще. Мне нужно было полностью приступать к своим школьным обязанностям, а Калиму следовало отправляться в ежегодный обход земель.

Со временем я оттаяла, и жгучая ревность отступила. На смену ей пришли доверие и благодарность по отношению к родственникам и нянькам.

Материнство же дало мне столько сил и энергии, что я очень быстро влилась в привычное течение дел и при этом смогла остаться самой лучшей мамой для своего малыша.

Мой Кенаи рос словно как в сказке, не по дням, а по часам. Его взгляд

становился все более сосредоточенным и понимающим, а черты лица теперь можно было разобрать и причислить либо мне, либо Калиму. Маленький

непоседа в скором времени совершенно отказался лежать на руках и требовал все больше возможностей изучать окружающий мир полусидя.

Уже с шести месяцев Кенаи спокойно присутствовал со мной на уроках и,

казалось, внимательно их слушал. На собраниях Совета никто и взглядом не водил против присутствия маленького наследника. Наоборот, для всех нас он был ориентир – ведь он будущее, на благо которого мы так старались.

Но на общие совещания с присутствием всех старейшин и самого Вождя Всех Вождей Кенаи я не брала, это было лишним. Там я сидела рядом с мужем и наравне со всеми обсуждала текущие вопросы. Меня теперь

слушали охотнее, моим идеям доверяли, а на улицах приветствовали не с напускнонным почтением, а более тепло и с благодарностями. Да-да, люди

меня наконец-то полюбили, что позволило мне вздохнуть со спокойной душой.

Однако, признаться, поначалу я все же очень переживала, что найдутся те,

кто не признает в Кенаи будущего Вождя всех Вождей. Но таковые с каждым днем и месяцем не давали о себе знать. И я успокоилась. К тому же на