В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики»

Если курица, вскочив на стол, примется клевать дорогое сердцу вождя феи, он взревет так, что кажется — сейчас усы отлетят, и грохнет кулаком по столу. Куры, кошки, собаки, поросята в панике удирают за дверь. А через несколько минут они уже опять тут, у стола, и все тихо-мирно.

Бедняжка Лив никак не могла осилить какой-то фрукт, напоминающий вкусом жареные калоши.

— А вот это что? — спросил я, показывая на бугристый плод в дальнем конце стола.

— Тапо-тапо, — ответил вождь; пока он смотрел в ту сторону, «калоша» исчезла в пасти свиньи, которая просительно глядела на Лив, положив на стол свое рыло-штепсель.

Мы не ленились расспрашивать. Что, да как, да почему… И супруги терпеливо все разъясняли, твердо убежденные, что в Норвегии растет только картофель и лед.

— Вуаля, — сказала мадам Терииероо, подавая нам щербатую чашку. — Это называется кофе, вкусно, пейте на здоровье.

Набив желудки до отказа, супруги плюхнулись на пол, на циновку из листьев пандануса, и тотчас уснули.

А мы побрели в сад и устроились отдыхать в тени мангового дерева. Умаялись…

Так один за другим проходили наши дни в долине Па-пену. Счастливые дни.

Вождь заключил, что наше неведение слишком велико, необходимо нас просветить. Он стал моим учителем, его жена — наставницей Лив. Я должен был научиться добывать пишу, Лив — готовить ее. Добывание пищи сводилось в основном к лазанью по деревьям.

Вождь выбрал для урока невысокую кокосовую пальму возле дома. Вся семья вместе с домашними животными собралась вокруг нас, снедаемая любопытством. Я обнял ствол и, вспомнив детство, вскарабкался на метр-другой. Но когда я хотел спуститься, то почувствовал, что ствол, состоящий из колец с острыми краями, меня не пускает. Что делать? Висеть на пальме или, нежно обняв ее, ехать вниз?

Зрители покатывались со смеху. Я беспомощно болтался над их головами. А, была не была! Куры бросились врассыпную — бабах! — и я сижу на земле, весь в кровоточащих ссадинах.

Бурное ликование. Мадам Терииероо, трясясь от хохота, обняла ближайшее дерево, чтобы показать, как лазают европейцы. К несчастью для нее, это был банан[3], и тучная женщина в обнимку с хрупким стволом плюхнулась наземь.

Вождь едва не задохнулся от смеха.

Много дней спустя, когда ссадины зажили, я решил сделать новую попытку взобраться на пальму. Вождь велел одному из своих отпрысков показать мне, как это делается. Сам Терииероо, некогда первый богатырь на острове, был теперь слишком стар и толст.

Мальчуган обхватил ствол руками, уперся в него пятками, выгнул спину дугой и пошел — нет, взбежал, как обезьяна, до самой макушки!

На этот раз у меня получилось лучше. Мало-помалу я добрался до огромных листьев, среди которых большими гроздьями висели орехи. Я попытался сорвать один орех, но он был словно привязан стальной проволокой. Вдруг в кроне что-то загудело, и на меня бросилась тысяча бесов. Миг — и я опять сижу на земле. Правда, на этот раз без единой ссадины: научился лазить на полинезийский лад!

— Ты почему так быстро спустился? — спросила Лив.

— Манупатиа, — объяснил вождь, — жалящая птица.

Увы, корабли доставили сюда также и осу…

— Будь осторожен наверху, — поучал меня Терииероо. — В кронах часто прячутся ядовитые тысяченожки — огромные, длиной с твою ладонь. Они жалят куда злее, чем осы. Но уж лучше пусть ужалит, чем от страха выпускать из рук ствол! Укус можно вылечить луком или лимонным соком.

После скоростного спуска я обнаружил, что ноготь на большом пальце ноги посинел и отстал. Вождь вызвался врачевать меня. Ноготь нужно совсем оторвать, чтобы новый рос правильно, заключил он. Я сел на пол террасы и задрал ногу кверху. Вождь Терииероо уцепился за ноготь и дернул его, вложив в этот рывок все свои сто двадцать пять килограммов. Сияя, он показал мне оторванный ноготь. Кровь капала на пол; вождь стер ее ваткой, той же ваткой прочистил ранку. Потом обдал мой палец кипятком — операция окончена.

На кухне под навесом супруга вождя и Лив что-то размешивали в огромном котле: шел урок домоводства, только плиту заменял каменный очаг посреди земляного пола. Разведут костер, камни накалятся, и на них, погасив огонь, можно жарить и печь.

Вот и сейчас между камнями торчали свертки из листьев, в которых лежало какое-то невиданное тесто, а Лив и мадам сновали вокруг очага, среди кошек и кур, размахивая прутиками, пальмовыми листьями и здоровенными секачами.

Предоставив женщинам заниматься своим делом, мы с вождем пошли потолковать о переменах, которые несут с собой новые времена. В углу террасы стоял рабочий стол; когда местные жители приходили к вождю со своими ходатайствами, он принимал их, возвышаясь над горами старых бумаг, писем, календарей и соломенных шляп, рядом с которыми можно было найти пузырьки с лекарствами, вату, жестяные коробки, треснувшую чашку, зонт, крахмальный воротничок…