В поисках рая. Экспедиция «Кон-Тики»

Парусная шхуна «Тереора», приписанная к Таити, выходила из лагуны порта Папеэте. Серые стены лавчонок и красные черепичные крыши так называемых отелей постепенно скрылись за пальмами. Могучий голос великого океана, неустанно штурмующего риф, наконец-то заглушил хриплые автомобильные сирены и пронзительные велосипедные звонки.

Мы снова качаемся в открытом море. Идем вдоль заветного острова Таити, края мечты, жемчужины Южных морей. Вдоль маленького южноморского рая, который манит взор пышным зеленым убором и кажущейся дикостью, а на деле весь источен извращенной культурой.

Прощай, Таити. Теперь наш путь лежит на Фату-Хиву, цель наших стремлений. Папеэте, последний форпост цивилизации, позади, утонул в темно-зеленой гуще тропического леса. А вот и весь Таити отодвинулся к горизонту, погрузился в океан, исчез.

Валы игриво швыряли маленькую шхуну. Мы отыскали себе местечко на палубе среди полинезийцев. Компания была веселая: тучные мамаши и голосистая ребятня, седые деды и пылкие вахины. Звуки укулеле, горнов и труб; корзины с курами, рыбой, бананами; запах копры, брильянтина и океана; мешки, ящики, телята, поросята… И горы фруктов. А в центре всего этого — мы.

Нашими спутниками были уроженцы коралловых островов архипелага Туамоту. Они ездили на Таити «в город» и теперь возвращались домой. А двое направлялись на Маркизский архипелаг.

Единственным кроме нас европейцем был старик капитан Брандер, добродушный седой морской волк, некогда закончивший колледж в Англии. Он получил превосходное образование и знал Европу не хуже, чем Таити. Уже много лет он курсировал между живописными островами Южных морей, попивая виски, водил свою шхуну и нигде не сходил на берег, за исключением Папеэте, где был его дом. Капитан Брандер презирал цивилизацию, и однако он помогал распространять ее на островах. Он был в плену очарования этого края, но никогда не сходил на берег, чтобы насладиться его природой. Удивительный человек, великолепно знающий Южные моря и то, какая судьба ждет этот край, он понимал, что полинезийцы уже вкусили «благ культуры» и теперь никто не сможет остановить цепной реакции, даже старый капитан Брандер. Он сразу пришелся нам по душе.

«Тереора» была торговым судном. Брандер занимал должность капитана-судоводителя; деловой стороной заведовал таитянский коммерсант Теодор, человек могучего телосложения, смекалистый и приветливый. Он носил титул суперкарго[5], обожал деньги и обладал незаурядными коммерческими способностями. Шхуна скупала на островах копру, причем островитяне, получив за свой товар деньги, тотчас шли на судно, чтобы истратить их на покупки. В итоге шхуна выручала двойную прибыль.

— Нелепо, но они сами так хотят! — говорил капитан Брандер. — На что им, этим чудакам, трехколесный велосипед, швейная машина, белье, лосось в масле? Ни к чему, ей-богу, ни к чему. Но каждому хочется переплюнуть соседа — дескать, у меня есть стул, а ты сидишь на полу. И сосед тоже спешит купить стул, а в придачу еще что-нибудь, чего нет у его приятеля… Запросы растут, а с ними и расходы. Чтобы добыть денег, без которых они вполне могли бы обойтись, островитяне занимаются неприятной работой — заготовкой копры. На каждом острове множество пальм, с них круглый год сыплются спелые орехи. Пальмы, так сказать, несут золотые яйца для владельца участка. Одни обогащаются, другие остаются бедняками; правда, голодать и нищенствовать никому не приходится. Есть среди островитян миллионеры, если их доходы перевести на французские франки. И все состояние тратится на гофрированное железо и оконное стекло. Везти приходится издалека, доставка очень дорогая. Вот у нас в Европе говорят: «Купаться в шампанском». Здесь роскошь — умываться с мылом. Да они в нем и не нуждаются. У них есть кокосовое масло и морская вода. Сотни лет обходились без мыла, и кожа у них — лучшая в мире. Так нет, подавай им мыло! И это еще самая разумная из покупок. Зайдешь в дом — стоит кафельная печь. Без дымохода, без трубы, хозяин даже сам не знает, как с ней обращаться. Зачем она ему? Здесь тепло круглый год. И стоит эта печь — из самой Европы! — на радость хозяину. Покосилась, заржавела, зато соседи завидуют. Зачем мы торгуем такими вещами?.. А не мы, так другие привезут, лишь бы брали…

День за днем плыла наша скорлупка по вечно беспокойному океану. Совсем недавно мы лихо пересекали его из края в край указательным пальцем. Теперь измеряем безбрежные просторы днями.

Спали мы на крыше маленькой каюты, под звездным небом, на свежем воздухе. На ночь привязывались веревками, потому что, когда шхуна врезалась в волну, нас могло смыть. Внизу, под палубой, для воздуха места не было — все заняли товары и кашляющие пассажиры.

…Плывем, качаясь, сквозь густую тьму. Рядом, играя на укулеле и напевая, лежат молодые вахины. Им по душе нехитрые мелодии Южных морей, джаз их не привлекает. Как чудесно звучат их маленькие укулеле, перенося нас в полинезийскую старину, придавая особое очарование ласковым, теплым ночам.