В Поисках Роста

Предрасположенность к взаимной вражде так сильна в человеке, что даже там, где для нее нет существенных оснований, дос­таточно незначительных и поверхност­ных различий, чтобы возбудить в людях недоброжелательность друг к другу и ввер­гнуть их в жесточайшие распри.

Джеймс Мэдисон. Федералист. Эссе 10.

Однажды мой авиарейс отменили из-за технической неполадки. Следом за ним в расписании стоял другой рейс в тот же город. Билеты и на первый рейс, и на второй были почти полностью распроданы. Ситуация немедленно породи­ла создание двух поляризованных фракций, которые соревновались за ограни­ченные места. Одну фракцию составили пассажиры, рейс которых отменили, другую — те, кто с самого начала хотел попасть на следующий рейс. Пассажи­ры с отмененного рейса утверждали, что им места должны достаться в первую очередь, потому что они должны были улететь предыдущим рейсом, а его от­менили по вине авиакомпании. Оппоненты доказывали, что их право на место не должно ставиться в зависимость от произошедшего с каким-то другим рей­сом. Удивительно, как быстро возникла враждебность между этими двумя фракциями — и солидарность внутри каждой из них, — при том, что все учас­тники событий были совершенно чужими друг другу людьми. Пассажиры с отмененного рейса обменивались замечаниями о том, какие нечестные, агрес­сивные и высокомерные эти люди, пришедшие на следующий рейс. Те же вор­чливо обсуждали между собой что-то не менее язвительное про первых. Дело едва не дошло до рукопашной. В конце концов, авиакомпания сделала выбор в пользу пассажиров, изначально пришедших на следующий рейс. Между тем обе группы оказались в проигрыше, потому что из-за бурного спора более по­здний рейс тоже задержали. Фракции в человеческом обществе возникают по­чти из ничего.

Существование фракций частично объясняет плохую динамику роста, свя­занную с государственной политикой. Почему у правительств вообще могут возникнуть стимулы к проведению политики, уничтожающей рост? Почему они душат рост при помощи коррупции, если могли бы получить больше вы­год в растущей экономике? И если бедным необходимо, чтобы их инвестиции в будущий доход субсидировались, и тем самым они тоже могли бы участво­вать в процессе роста, почему правительства не всегда предоставляют такие субсидии? Мы увидим, что в разделенных обществах у правительства часто есть стимулы перераспределять существующий доход. В обществах более спло­ченных правительства сталкиваются со стимулами, поддерживающими разви­тие. Фундаментальная разница между правительством перераспределяющим и правительством, поддерживающим развитие, заключается в социальной по­ляризации. Общества, разделенные на фракции, борются за раздел добычи; об­щества, объединенные общей культурой и сильным средним классом, создают консенсус, необходимый для роста, — роста, который включает и бедных.

Отнять какао

Давайте вернемся к истории про основную экспортную культуру Ганы — какао. Производство какао сконцентрировано в регионе этнической группы ашанти, которая составляет 13 % населения. В доколониальные времена импе­рия Ашанти была доминирующей, к недовольству других групп, например прибрежных народностей акан (30 % населения). Начиная со времен борьбы за независимость в 1950-е гг. какао выступало в роли камня преткновения между этническими группами, оттеснив разного рода исторические обиды [1].

В начале 1950-х гг. Кваме Нкрума, представитель одной из прибрежных акан-ских группировок, откололся от традиционалистской партии борьбы за неза­висимость, костяк которой составляли ашанти. Он протолкнул через колони­альную администрацию декрет о замораживании цен производителей на какао. Оппозиционная Нкруме партия ашанти выступала против него на выборах 1956 г. с не слишком утонченным лозунгом «Голосуйте за какао». Регион ашан-ти даже пытался отделиться еще до обретения независимости. Поскольку боль­шинство других этнических групп выступали за Нкруму, эти усилия не увен­чались успехом.

Нкрума продолжал облагать какао тяжелым налогом до 1960-х гг. Государ­ственная закупочная комиссия скупала товар у местных фермеров по низким ценам и продавала по ценам мировым. Наличие высокой премии черного рынка означало, что деньги, которые выплачивались фермерам, были в долларовом эквиваленте мизерными. Фермеры были вынуждены продавать свои доллары по официальному обменному курсу, но покупать их могли только по курсу черного рынка.

Политики тоже люди

Трудно поверить, но было время, когда экономисты, анализируя ситуацию в тропических странах, вообще не учитывали характер проводимой политики. Они игнорировали роль политики, даже когда положение с ростом станови­лось катастрофическим, как это было в той же Гане.