В Поисках Роста

То, что произошло в Замбии, в действительности типичный случай. Стра­ны, в которых инфляция выражалась трехзначными числами, получали такой же объем официальных займов, как и страны, в которых инфляция выражалась однозначным числом. Такую практику можно было бы оправдать, если бы за­ймы поступали в страну с изначально высоким уровнем инфляции и целью предоставления займов ставилось ее снижение. Но в Замбию (как и в ряде дру­гих стран) займы продолжали поступать, и их объем даже увеличивался, не­смотря на то, что инфляция оставалась на прежнем уровне, а то и продолжала расти. В 1995 г. МВФ отметил, что в ходе осуществлении его программ «успех в деле снижения инфляции» в странах с низким доходом «был в лучшем случае «смешанным». Фактически же в половине стран, в которых реализовывались программы МВФ, инфляция снизилась, а в половине — выросла [7]. Подоб­ный успех впечатляет примерно так же, как предсказание, что при бросании монеты в половине случаев скорее всего выпадет орел.

Проблемы переходного периода

Другой пример неудачной попытки в деле обуздания инфляции путем пре­доставления займов на структурные преобразования — критический период в России в 1992-1995 гг. С 1 января 1992 г. в стране приступили к введению сво­бодного рынка. Однако к этой критической дате Всемирный банк и МВФ выда­чу займов не подготовили. Очевидно, сказалась уже сложившаяся тенденция реагировать на кризисы после их проявления, вместо того чтобы их предот­вращать (примеры мы увидим и дальше). Не был использован важный период между триумфом Ельцина после победы над путчем в августе 1991 г. и осво­бождением цен 1 января 1992 г. МВФ и Всемирный банк тогда не проявили не­обходимой настойчивости в поддержке российских реформаторов, которые го­товили программу шоковой терапии. Только после того как инфляция в ре­зультате освобождения цен зашкалила за тысячи процентов и Центральный банк России стал беспорядочно печатать деньги для финансирования кредитов государственным организациям, МВФ и Всемирный банк предоставили Рос­сии займы на структурные преобразования. К этому моменту реформаторы уже в значительной степени потеряли доверие и политическую поддержку со стороны населения, которое увидело, что их сбережения и пенсии съедены вы­сокой инфляцией. Как и в случае со многими другими займами, направленны­ми на структурные преобразования, инфляцию обуздать не удалось. Она ста­билизировалась лишь в 1995 г. после выдачи очередного займа МВФ. Тем вре­менем были потеряны крайне важные годы, в течение которых жители России разочаровались в свободном рынке. Политические последствия этого сказыва­ются в России до сих пор.

Россия — один из самых печальных примеров предоставления займов на структурные преобразования и промахов экономистов, заключающихся в не­способности обеспечить плавный переход от коммунизма к капитализму. Сде­ланные в тропиках ошибки были повторены в северных странах, доведенных до нищеты наследием централизованного планирования. 24 бывшие коммунисти­ческие страны получили в 1990-е гг. 143 займа на структурные преобразования и массу советов от западных экономистов. Итог неутешителен: общее снижение объема выпуска в типичной бывшей коммунистической восточноевропейской стране в 1990-е гг. на 41 % и рост доли населения, живущей меньше чем на два доллара в день, с 1,7 до 20,8 %. Такой переход представляет собой сложный процесс, однако нам не удалось справиться даже с элементарными вещами — инфляция в бывших коммунистических странах оставалась высокой и неуп­равляемой, отравив населению первый опыт рыночной экономики. К 1998 г. в средней посткоммунистической стране инфляция по отношению к 1990 г. со­ставляла 64 000 %, несмотря на все займы (рис. 6.2) [8].

Иные варианты политики

Тот же феномен предоставления помощи странам, проводящим неверный курс, относится не только к инфляции, но и к другим аспектам политики. В Мавритании средний размер премии черного валютного рынка в 1982-1989 гг. каждый год превышал 100 %. Размер премии рассчитывается как разница меж­ду обменным курсом валюты на черном рынке и официальным курсом, выра­женная в процентах.

 Она, по сути, представляет собой налог на экспортеров, которые, как правило, приобретают ресурсы по курсу черного рынка, а товары вынуждены продавать по ценам, соответствующим официальному обменному курсу. Займы, направляемые на структурные преобразования, обычно со­провождаются условием, согласно которому официальный обменный курс дол­жен давать возможность экспортерам быть конкурентоспособными. Но, не­смотря на высокую премию черного рынка в Мавритании, Всемирный банк и МВФ выдали этой стране в 1982-1989 гг. шесть займов. Другие доноры после­довали примеру банка и фонда, так что Мавритания за указанный период по­лучала ежегодно в среднем 23 % своего ВВП в виде субсидий и официальных займов. Есть и другие примеры того, как мы, доноры, выдавали крупные креди­ты странам, в которых премия черного рынка превышала 100 % (см. табл. 6.1).