В поисках скифских сокровищ

К тому времени днепровские курганы уже привлекли к себе внимание и просвещенной публики и императорского двора. Обширный и пустынный Новороссийский край начал заселяться еще в 40-е годы XVIII в. беглыми крепостными крестьянами, а также выходцами из Сербии и Болгарии, бежавшими от турецкого ига. Курганы были овеяны легендами, сулившими скрытые в них несметные богатства. Надо полагать, что поселенцы не раз пытались их разрыть и, вероятно, далеко не все попытки этих кладоискателей были безуспешными. Кое-что становилось известным и в столице.

Большую роль в деле изучения античных памятников Северного Причерноморья сыграл знаменитый ученый и путешественник, петербургский академик Петр Симон Паллас. По поручению Екатерины II он объездил многие области России и составил подробное их описание. Посетил он и причерноморские области после их присоединения к России. В 1794 г. Паллас побывал на берегах Бугского лимана и первый правильно определил у села Парутина местоположение древней Ольвии, одной из крупнейших и процветавших греческих колоний на северном берегу Черного моря, основанной еще в начале VI в. до нашей эры. «Местность но Бугу ниже города (Николаева, — И. 5.), — писал он, — замечательна еще по сохранившимся там греческим древностям. Около 20 верст вниз по течению … подле самого правого берега между Волошской и Широкой балками находятся остатки греческого города, от которого видны еще подвалы и развалины. Судя по найденным там монетам … , из коих некоторые имеют на себе ясную надпись Ольвиополя, здесь следует собственно искать остатки милетской колонии Ольвии».

Интересные сведения приводит Паллас и о крымских и таманских древностях. При этом важно подчеркнуть, что он не питал специального интереса к истории и археологии —- задачей его путешествия было изучение природы и климата посещаемых им областей. Но Паллас как истинный ученый и первооткрыватель никогда не обходил вниманием ничего из того, что могло дать дополнительную характеристику изучаемого края, и добросовестно фиксировал все его достопримечательности, сколь бы далеки они ни были от его непосредственных научных интересов.

Через пять лет после Палласа Ольвию посетил другой путешественник — Павел Иванович Сумароков, Не зная сочинения Палласа, он также правильно локализовал развалины «древнего и известного города Ольвии, что ныне называется урочищем Ста могил (по огромному курганному могильнику, — Я. В.) и принадлежит графу Безбородке». «13 сем месте, — отмечает Сумароков, — попадались и древнейшие монеты, отломки карнизов и колонн, служащие к заключению о бытии здесь оного града».

Но особенно интересны его описания керченских древностей и суждения о них. В своем сочинении «Досуги крымского судьи или второе путешествие в Тавриду» Сумароков подробно рассказывает о самой Керчи и ее окрестностях, тщательно отмечая все виденные им древние памятники. Большое впечатление произвело на него обилие обломков мрамора, которые встречались здесь повсеместно. «Изобилие мрамора, — пишет он, — было весьма велико, так что иные во многих униженных хижинах отломки оного появляются закладенными между натесанных камней». И Сумароков приходит к правильному заключению: Керчь — это древний Пантикапей, тысячелетняя столица некогда могущественного Боспорского царства, одного из древнейших государственных образований на территории нашей страны, возникшего более двух с половиной тысячелетий тому назад. «Великое пространство его пустырей, — заключает Сумароков, — древность церкви (греческой), множество мрамора … подадут нам живые уверения о существовании тут знаменитого града. К чему споры? В каком другом месте по Боспору мы встретим надежнее их свидетельства? Итак, не усумнимся утвердить породу бедной Керчи от величавой Паптикапеи».

«Крымский судья» Сумароков рассказывает и о том, как местные жители принесли ему, знатному путешественнику, в дар керченские древности: недавно вырытую из земли «урну», в которой стояла другая, меньших размеров. Скорее всего, это были случайные находки, сделанные при строительных или хозяйственных работах, но не исключено, что уже в то время керченские жители стали сознательно заниматься поисками древних могил, надеясь на находки ценных вещей, которые можно было выгодно сбыть путешественникам-коллекционерам.