В поисках славы

Первый привал Тедрос решил устроить только тогда, когда они уже достигли окраины Ноттингема. У юного короля ныла спина, сводило от голода желудок и грозил вот-вот лопнуть мочевой пузырь. Тедрос остановил своего коня, буквально вывалился из седла и помчался в кусты, а Ланселот тем временем развязал мешок и разложил на салфетке их поздний завтрак – поджаренный хлеб, ломтики копченой лососины и свежие груши.

– Сколько еще осталось до Ноттингема? – нетерпеливо спросил Тедрос, усевшись на траву и впиваясь зубами в первый сэндвич с лососем.

– Шервудский лес уже близко, встреча назначена на шесть вечера, так что времени предостаточно, можно было и не загонять себя до такой степени, – ответил Ланселот, наблюдая, как Тедрос уминает свой сэндвич.

– У меня до этого есть еще дела в самом Ноттингеме, – с полным ртом заявил Тедрос.

– У кого могут быть какие-то дела в Ноттингеме? – удивился рыцарь. – В этом городишке совершенно нечего делать.

– Мне нужно увидеть леди Гримлейн.

– А я думал, что мы от нее избавились.

– Я должен задать ей несколько вопросов.

– О чем?

– Тебя это не касается, – покосился в сторону своего рыцаря Тедрос.

Ланселот не спеша положил на хлеб ломтик лососины, вдумчиво осмотрел свой сэндвич со всех сторон и только после этого ответил:

– Ты прав, Тедрос. Если ты думаешь, что у твоей домоправительницы есть ребенок от твоего отца, то это, разумеется, меня совершенно не касается.

Тедрос даже жевать перестал, так и замерев с набитым ртом.

– Думаешь, я сам о том же никогда не думал? Ошибаешься, – продолжил Ланселот. – Слишком много совпадений. Ты не можешь вытащить Экскалибур. Гиневра ненавидит Гримлейн. Змей утверждает, что он сын Артура. Трудно поверить, что это простое совпадение, но при этом…

– Но при этом? – переспросил Тедрос.

– …но при этом цельной картины не складывается, потому что ты не знаешь, каким был твой отец в молодости. Когда Артур поступил в школу Добра, он был застенчивым, испуганным, только что надевшим корону мальчишкой. И хотя Артур впоследствии стал выглядеть решительнее, увереннее, в душе он остался все тем же робким подростком, не перестававшим удивляться тому, что именно ему было предназначено судьбой вытащить Экскалибур, и так и не понявшим, почему этот выбор выпал именно на него. В этом, если хочешь знать, и заключался секрет выдающейся силы Артура: он не переставал сомневаться в себе и всегда стремился знать правду, какой бы горькой она ни была. Именно поэтому он выбрал своим лучшим другом меня – затюканного, немытого уличного парнишку, который резал ему в глаза всю правду-матку – в отличие от надушенных учтивых мальчиков-всегдашников, стремившихся говорить только то, что, как им казалось, хотел бы услышать король. И Гвен он выбрал именно потому, что она отличалась от остальных девушек, которым нужна была только его корона, но не сам Артур.

– Но мама говорила мне, что леди Гримлейн была влюблена в моего отца, – возразил на это Тедрос.

– Это ничего не значит. Артур всегда прислушивался к велению своего сердца, – ответил рыцарь, безуспешно пытаясь пригладить ладонью свои непослушные вихры. – Он был слишком предан Правде с большой буквы, чтобы размениваться на интрижку с какой-то Гримлейн. Это нас с Гвен можно и нужно называть лжецами. Артур таким не был. Знаешь, кем бы ни оказался этот Змей… он не сын твоего отца.

– Я хочу убедиться в этом, – продолжал стоять на своем Тедрос. – Хочу услышать это от нее самой…

– Не всегда следует пытаться узнать правду у того, кто наверняка ее знает, – задумчиво произнес Ланселот, опустив руку с недоеденным сэндвичем.

– Что ты хочешь сказать этим?

– Видишь ли, то, что леди Гримлейн знает правду, еще не означает, что она расскажет ее тебе. Возьми, к примеру, своего собственного отца. Все девочки в школе были влюблены в Артура. Все, понимаешь? Каждая из них хотела стать его королевой. Не хотела только одна. Гиневра. И это ничуть не помешало самому Артуру влюбиться именно в нее. Но при этом, подчеркну, Артур отлично знал, что Гвен его не любит, хотя, быть может, никогда и не скажет этой правды ему в глаза. Эту правду сказал ему я. Объяснил Артуру, что Гвен не любит его. Почему? А потому, что она любит меня, и мы оба с ней об этом знаем. Независимо от того, насколько высоко Артур всегда ценил Правду, в тот – быть может, единственный – раз он решил не думать об этом. Он считал, что Камелоту необходима именно такая королева, как Гиневра. Считал, что рядом с ней он и сам много выиграет как король. А любит она его или нет… Ну, это Артур считал делом второстепенным. Считал, что в данном случае он сможет подчинить Правду своей воле и что это пойдет только на пользу Добру, служению которому он решил посвятить всю свою жизнь. – Рыцарь взглянул прямо в глаза Тедросу и продолжил: – Теперь ты понимаешь, почему я так уверен, что между твоим отцом и леди Гримлейн ничего не было и быть не могло? Потому что король Артур поставил все на свою любовь к Гиневре. И потому абсолютно все потерял, когда Гвен оставила его.