В поисках славы

– Не могу знать, – ответил гвардеец. – Собрала все свои пожитки и покинула замок. Сказала, что она больше никому здесь не нужна.

– Что? Но почему…

От досады Тедрос прикусил губу. Ну конечно, когда они с леди Гримлейн были утром в Зале королей, он обещал, что заступится за нее. Поручится за нее после того, как она целых шесть месяцев помогала ему налаживать жизнь в Камелоте. Он дал леди Гримлейн слово. И тут же забыл и легко позволил своей матери прогнать ее. Точно так же поступил в свое время его отец.

«Яблочко от яблони…» – вспомнил он слова леди Гримлейн.

Тедрос понял, что поступил не просто глупо – он поступил жестоко.

Молодой король замер, кровь прилила к его щекам.

Он поднял голову и посмотрел прямо в лицо гвардейцу:

– Похоже, я все-таки заблудился.

Оказалось, что тюрьма была вовсе не в Белой башне.

Она находилась в подвале под Золотой башней, и чтобы туда попасть, нужно было пройти через Королевский грот. Выходит, Тедрос каждое утро, сам того не подозревая, тренировался прямо над тюремными камерами. Вслед за гвардейцем он миновал гимнастический зал, привычно напрягся, проходя мимо пустого стенда, где должен был лежать Экскалибур, и насторожился еще сильнее, когда гвардеец заметил, что у стоявшей в Королевском гроте статуи короля Артура выбиты глаза.

– Ваше величество, – задыхаясь, воскликнул гвардеец, указывая рукой. – Кто-то осквернил… надругался… Это… это…

– Я в курсе.

– Полагаю, я должен немедленно доложить об этом своему капитану, и он…

– Отставить, – скомандовал Тедрос. – Я все сделаю сам. Зачем будить капитана? Второй час ночи, пусть спит. Где тюрьма?

Не переставая взволнованно покачивать головой, гвардеец вошел в сырой душный грот, слабо освещенный фонарями, бросавшими свой маслянистый свет на покрытую ряской поверхность воды в маленьком бассейне и на жиденький ручеек, стекавший в него с отвесной, сложенной из камней стенки. Затем он приблизился к статуе короля Артура, держащего в руке Экскалибур, протянул руку и легко повернул каменный эфес меча.

Перестал журчать ручеек, разошлась в стороны стена, по которой он стекал, и за ней показалась белая, тоже каменная дверь.

– Я полагаю, у вас имеется ключ, ваше величество, – сказал охранник.

– Ключ? – переспросил Тедрос.

– Ключ от этой двери есть только у вас и у леди Гримлейн: это она каждый день впускает нас, чтобы мы могли покормить заключенных. Но поскольку леди Гримлейн покинула замок, ключ должен остаться только у вашего величества.

Тедрос вытащил из кармана связку своих ключей и, рассматривая их, пробормотал:

– Но я не знаю, какой из них…

Он не договорил, наткнувшись взглядом на угольно-черный ключ, цветом отличавшийся от остальных ключей на связке.

Тедрос всегда думал, что это, должно быть, ключ от какого-то массивного сейфа или оружейного ящика. Пройдя по краешку бассейна, он протиснулся между разошедшимися в стороны каменными стенами, добрался до белой стены и вставил черный ключ в замочную скважину. Раздался щелчок, дверь на удивление легко и бесшумно открылась, и за ней показалась крутая, уходящая вниз, в темноту лестница.

Охранник снял со стены один из фонарей и первым начал спускаться вниз:

– Прошу сюда, ваше величество.

Юный король легкими шагами спустился вслед за охранником, стараясь дышать чаще, чтобы не слишком глубоко вдыхать сырой, застоявшийся, отвратительно пахнущий воздух. Ланселот был прав, когда говорил, что весь остальной замок просто разваливается, но настоящая гниль прячется под ним. Сейчас Тедрос был очень рад, что пришел сюда не один.

– Тюрьма всегда была здесь? – спросил он у охранника.

– Насколько мне известно, да, ваше величество. Полагаю, старого короля веселила мысль о том, что вот он беззаботно плавает здесь в бассейне, а прямо под ним его враги гниют заживо. Правда, вы не обязаны верить мне на слово, поскольку я ненамного старше вас, ваше величество. Поступил сюда на службу всего лишь через несколько месяцев после того, как вы отправились в школу.

– Скажи, а каким образом люди становятся гвардейцами в Камелоте? – спросил Тедрос. Ему было стыдно, что он до сих пор сам этого не знает. Да и вообще не было, кажется, случая, чтобы он когда-нибудь до этого разговаривал с гвардейцем – просто потому, что его с детства приучили относиться к ним, к кучерам и прочим слугам как к неодушевленным предметам, например обоям или подсвечникам.

– Сначала мы оканчиваем школу, ваше величество. Конечно, далеко не всех принимают в школу Добра и Зла. Меня вот тоже не приняли, хотя я и писал Директору школы, умолял его зачислить меня. В школу Добра, разумеется, – ответил гвардеец, начинавший вроде бы оттаивать.

– И какую же школу ты окончил? – уточнил Тедрос.